Михаил Дьяконов - Амундсен Страница 23

Амундсен предполагал использовать для экспедиции старый нансеновский, еще прекрасно сохранившийся «Фрам», отремонтировать его и выйти на нем в плавание на юг. Спуститься по Атлантическому океану до берегов Южной Америки, обогнуть мыс Горн, выйти в Тихий океан, пересечь его на всем протяжении, подняться на север до Берингова пролива и войти во льды как можно дальше к северу или северо-востоку, лучше всего у мыса Барроу. А затем итти на запад вместе с ледовым дрейфом по воле ветров и течений. Быть может «Фрам» пронесет течением через Северный полюс. Быть может, экспедиция пройдет вблизи него, и тогда санная партия предпримет поход к самому полюсу.

Все приготовления к плаванию были уже закончены, «Фрам» был почти готов к отплытию. Вдруг произошло совершенно неожиданное событие, которое, разумеется, нисколько не снижало научного смысла амундсеновского предприятия, но не только задевало, а просто «убивало» его спортивную роль.

Осенью 1909 года в Европе была получена телеграмма, что знаменитый американский полярный исследователь Роберт Пири, в течение двадцати трех лет ведший борьбу с полярными льдами, восемнадцать раз зимовавший в Арктике, предпринимавший несколько атак на Северный полюс и все ближе и ближе продвигавшийся к нему, наконец-то, вышел победителем из труднейшей схватки с силами природы. 6 апреля 1909 года им поднят на Северном полюсе американский флаг!

Едва в Норвегии была получена эта телеграмма, как интерес к новому плану Амундсена разом остыл.

Как ни твердили все, что это – серьезная экспедиция, не гоняющаяся за сенсациями, не преследующая ни рекламных, ни рекордсменских целей, как ни уверял раньше сам Амундсен, что для него выше всего наука, однако разочарование было полным. «Третья» экспедиция «Фрама»[6] сразу утратила свой смысл, лишилась своего «драматического момента», как говорить об этом норвежский географ О. Скаттум.

Однако затраты были сделаны, все было готово – остановить, отменить экспедицию было нельзя. Седьмого июня 1910 года Амундсен покинул Кристианию, делая вид, что его чрезвычайно интересуют научные задачи, не разрешенные стремительным походом Р. Пири. «Фрам» вышел в плавание недоснабженным. Экономическое положение Амундсена было, как обычно, очень плохим. Но Амундсен уже составил и тщательно разработал в тиши своего кабинета новый план, поразительно смелый и решительный. Он сам сознается, что телеграмма об открытии полюса Пири была для него тяжелым ударом. Зная Пири, он не сомневался в том, что его американский предшественник действительно побывал на Северном полюсе. Ни разу не вмешавшись в конфликт Пири—Кук, ни разу не сочтя для себя возможным высказать какое-нибудь определенное мнение по этому вопросу (конечно, щадя Кука, с которым он был связан искренней дружбой), Амундсен говорил:

– Свершенное в полярных странах нужно читать в свете прежней жизни исследователя!

И он не сомневался в том, что Пири не вводит в заблуждение всего мира.

Экспедицию «Фрама» надо было как-то спасать. В своих воспоминаниях Амундсен совершенно откровенно заявляет, что ему для «поддержания чести своего имени как исследователя, нужно было как можно скорее одержать ту или иную сенсационную победу». На мгновение Амундсен становится здесь вполне искренним перед самим собой. Правда, будут еще разговоры о каких-то «серьезных» и «важных» задачах. Публике всего мира надо пустить пыль в глаза, и тут Амундсен не колеблется. Он знает: иначе ему денег не собрать! Повторится старая история «Йоа», придется второй раз удирать ночью из Кристиании!

Вот почему Амундсен решается на отчаянный шаг. Он заявляет официально, что, по его мнению, одних научных задач в предстоящую экспедицию вполне достаточно, чтобы не отказываться от намеченного им плана.

«Фрам» уходит в плавание «к Северному полюсу», но в кармане начальника экспедиции лежит уже новый план. Амундсен замыслил черную измену по отношению ко всем своим кредиторам и доверителям: «Фрам» не пойдет к Северному полюсу, он направится к полюсу Южному! Если экспедицию постигнет неудача, ну, что-ж, общество не простит обмана Амундсену, но тогда это будет ему безразлично! Если же Амундсен выйдет победителем, все его вины будут забыты, а кредиторы не потеряют своих денег!

К чести Амундсена надо сказать, что он принял это решение не без колебаний, и оно испортило ему немало крови. Держа в полном секрете изменение своего плана, Амундсен взял на борт гренландских собак и погрузил в трюм разборный зимовочный дом, стоявший перед отплытием «Фрама» в саду усадьбы Амундсена на берегу Буннефьорда, одной из ветвей Кристианиа-фьорда. Оба эти обстоятельства обращали на себя внимание любопытных, и многие пытливые умы задавали себе вопрос, зачем Амундсен тащит с собой в такое далекое плавание собак и везет на «Фраме» разборный дом? Собак он может раздобыть и на Чукотке или где-нибудь в Номе на Аляске, а дом ему вообще не нужен, раз экспедиция будет плыть на «Фраме» по воле дрейфующих льдов?

Любопытные недоуменно покачивали головами, но дальше этого их подозрения не шли. Амундсен сообщил об изменении плана экспедиции лишь одному из своих братьев, выезжавшему навстречу «Фраму» на остров Мадейру, да еще капитану судна.

Легко представить себе изумление немногочисленной команды «Фрама», когда, прибыв на остров Мадейру, Амундсен вызвал всех наверх и сообщил, что «Фрам» идет не к Северному полюсу, а к Южному! Начальник предложил всем свободно высказаться: недовольные изменением плана, могут сейчас же вернуться в Европу. Команда единодушно пожелала следовать за Амундсеном. В составе ее был и один русский: Александр Кучин, позднее капитан судна «Геркулес», погибшего со всей командой в 1912 году у берегов Таймырского полуострова, во время экспедиции геолога В. А. Русанова при попытке пройти от Шпицбергена до Владивостока северо-восточным морским путем.

Было еще одно обстоятельство, несколько смущавшее Амундсена. Переменить фронт, перестроиться в самый кратчайший срок, обратиться лицом к югу вместо севера—было делом простым. Ведь он не был всецело поглощен одной определенной научной задачей, а действовать привык с быстротой и решительностью, – к этому его приучило опасное плавание «Йоа» по неизвестному фарватеру. Нареканий со стороны жертвователей и кредиторов он не боялся – он был уверен, что осуществление его нового плана «восстановит соотношение вещей, оправдает уже произведенные большие затраты на экспедицию и не сведет на смарку оказанной ей крупной денежной помощи».

Но существовала еще одна категория людей, интересы которой новый план Амундсена мог в сильнейшей степени задеть. Это были участники других антарктических экспедиций, только намечавшихся или уже работавших. Они являлись конкурентами Амундсена. Самым опасным из них был англичанин Роберт Скотт, проведший в Антарктике большую научно-исследовательскую работу.