Зоя Гулинская - Бедржих Сметана Страница 23

В этот же период Сметане удалось произвести радикальную перестройку всей концертной жизни столицы. Прежде репертуар концертов в чешских городах, даже в Праге, был случайным. Приезжал гастролер — дирижер или исполнитель — и играл то, что ему хотелось. Порой малозначительное сочинение исполнялось подряд в нескольких концертах только потому, что оно позволяло скрипачу или пианисту показать свою виртуозную технику. Сметана с помощью «Умелецкой беседы» организовал в Праге абонементные концерты и детально разработал их программы. Помимо произведений чешских и западноевропейских композиторов, туда были включены и сочинения зарубежных славянских мастеров. Так, в одном из абонементных концертов была исполнена в Праге «Камаринская» Глинки.

На Жофине с большой торжественностью состоялось открытие этих концертов. «Умелецкая беседа» не пожалела средств. Среди других произведений в тот вечер Сметана исполнил отрывки из оперы «Бранденбуржцы в Чехии».

Композитор был поистине неутомим. Он выступал с докладами о крупных музыкантах-соотечественниках, организовывал всевозможные юбилейные концерты. На вечере, посвященном Данте, Сметана исполнил «Дантовскую симфонию» Листа в клавирном переложении; во время шекспировских торжеств, устроенных чешской общественностью в честь 300-летия со дня рождения великого английского драматурга, он дирижировал «Ромео и Джульеттой» Берлиоза.

Многогранная деятельность Сметаны в Праге не мешала ему пристально следить за развитием музыкальной культуры в других странах, знакомиться с ее новыми достижениями. Узнав, что Лист закончил и будет впервые исполнять в Будапеште ораторию «Святая Елизавета», Сметана поехал туда. Он хотел присутствовать на премьере, чтобы затем сделать ее как можно скорее достоянием чешских слушателей.

Как всегда, радостной была встреча двух друзей, но не обошлось на этот раз без курьеза. Приехав в Будапешт, Сметана пытался в первый же день повидать Листа. Однако ревнивые соотечественники венгерского мастера охраняли все подступы к нему. Чешского композитора не пустили к Листу и даже отказались сообщить тому о приезде «какого-то Сметаны». Зато в день концерта Сметана был щедро вознагражден. Он сидел в переполненном зале, где собрались крупнейшие музыканты, приезжие и местные. После исполнения первой части оратории, во время небольшой паузы, Лист взглянул в зал и среди слушателей увидел Сметану. «Когда наши глаза встретились, я ему поклонился, — рассказывал Сметана, — тогда он, узнав меня, быстро отложил дирижерскую палочку, соскочил вниз с эстрады, побежал ко мне и обнял и поцеловал меня на виду у всех собравшихся, удивленных происшедшим. Так я получил блестящую сатисфакцию…»

Просто непостижимо, как успевал Сметана справляться со всеми своими делами и обязанностями, а ведь он к тому же должен был зарабатывать деньги. Несмотря на старания «Умелецкой беседы» сделать его дирижером оперного театра или предоставить освободившееся место директора консерватории, о, чем для него хлопотал и Йозеф Колар, никакой официальной должности Сметана пока не получил. Правительственные круги с недоверием относились к автору «Песни свободы» и зорко следили за всей его деятельностью. Кроме того, занять какой-нибудь официальный пост мешала Сметане группа чешских деятелей, принадлежавших к консервативной национально-буржуазной партии. Возглавлял ее один из лидеров этой партии Франтишек Ладислав Ригер. Группа эта считала, что такой маленькой стране, как Чехия, лучше входить в состав империи и поэтому не следует бороться за полную независимость. Достаточно добиться некоторых прав в самоуправлении. Возрождение национальной культуры, которое они тоже признавали необходимым, ибо все-таки были чехами, члены этой группировки понимали очень узко. Они считали, что нужно ввести родной язык в школах и учреждениях, печатать книги чешских поэтов и писателей, открыть чешский театр. Но зачем стремиться к независимости? Зачем напоминать народу его прошлое? Это может привести к восстаниям или войне. Тогда чешская буржуазия, к числу которой они принадлежали, лишится своих поместий, дворцов и своих привилегий. Лучше пойти на компромисс с габсбургским правительством.

Сметана, с детских лет воспитанный в будительских традициях, открыто высказывал свободолюбивые взгляды. Он с симпатией говорил о революционной борьбе польского, венгерского и других народов. В реакционных кругах, которые защищали габсбургскую монархию, это встречалось враждебно. С тревогой замечали они, как в картинах Махека, Манеса и других чешских художников появляются герои борьбы за землю чешскую, как в повестях Божены Немцовой и стихах Яна Неруды отчетливо слышатся мотивы социального протеста, как, наконец, в произведениях Сметаны начинают звучать самобытные «простонародные» чешские мелодии.

Под влиянием этих мастеров поднимался и укреплялся патриотический дух чешского народа. И, естественно, это не могло не вызвать опасений и даже страха у габсбургского правительства и чешской буржуазной верхушки, блокировавшейся с ним. Тень грозного Жижки и его соратников-гуситов мерещилась им повсюду, и они старались подавить проявление патриотизма и чувства национальной гордости, пока не проснулись еще бланицкие рыцари, пока не поднял знамя восстания вольнолюбивый народ.

ЧУЖЕЗЕМЦЫ В ЧЕХИИ

Много приходилось трудиться Сметане. Обычно в девять часов, подкрепившись чашкой горячего кофе, он садился за работу. Утренние часы были самыми лучшими для творчества, и композитор особенно дорожил ими. Сочинял Сметана за столом, а к роялю подходил только затем, чтобы проверить написанное. Набросает страничку, а потом проигрывает и тихо напевает.

После обеда приходилось заниматься с учениками. Вначале Сметана делал это охотно и даже с удовольствием. Особенно если ученик был талантлив. Потом, когда он увлекся сочинением опер, уроки его начали тяготить. Жалко стало тратить драгоценное время на прослушивание пассажей и незатейливых пьес, выколачиваемых какой-нибудь малоспособной девицей. Тем более, что многие девицы, приезжавшие к нему на урок в карете и в сопровождении лакея, не собирались посвящать себя искусству. Сметана понимал, что, как ни старайся, профессиональных музыкантов, способных принести пользу отечественной культуре, из них все равно не сделать.

Слушает Сметана ученицу, а в голове звучит возникшая утром тема. Такт за тактом ширится, изменяется. Вот она от струнных переходит к деревянным духовым. Затем ее подхватывают трубы…

Записать! Скорее записать и проверить! Сметана вскакивает со стула и вдруг видит перед собой затянутую в корсет фигурку и бегающие по клавишам холеные пальчики! Урок! Он совсем забыл об этом и, кажется, ничего не слышал из того, что ученица играла. Нужно быть внимательнее! Сметана делает несколько шагов по комнате и, облокотившись на крышку рояля, слушает.