Наталья Командорова - Русский Лондон Страница 23

Опека над личностью и широкое вмешательство государства в частную жизнь приводили в XVIII веке к тому, что дипломатические агенты и по собственному почину «присматривали» за теми, кто приезжал в Англию. В январе 1773 года в Лондон приехал Адам Чарторыйский. Мусин-Пушкин писал в Петербург, что Чарторыйский, по его мнению, выдавал себя за человека, преданного интересам России. Осенью 1794 года граф Воронцов организовал более систематическое наблюдение за соотечественниками и иностранцами в Лондоне. Он сообщал императрице Екатерине II о намерениях некоторых осевших в британской столице поляков отправить оружие из Бирмингема в Россию и поднять восстание в Смоленске и Белоруссии.

В обязанности дипломатических агентов входила также выдача паспортов русским подданным и иностранцам. Особенно строгие правила относительно выдачи паспортов были изданы в конце царствования императора Павла. Высочайший рескрипт предписывал запрещение на свободный въезд иностранцев в Россию. Дипломатические агенты не должны были выдавать паспорта, не испросив на то предварительно высочайшего разрешения. От иностранцев, въезжающих в Россию, требовалась «рекомендация к какому-либо российскому или иностранному в России пребывающему торговому дому». Организация, направляющая своего представителя в Россию, должна была уведомить о прибывших иностранцах военного губернатора или коменданта ближайшего пограничного города.

Рескрипт от апреля 1800 года графа Н.И. Панина, адресованный русскому посланнику в Лондоне Лизакевичу, предписывал, чтобы он вовсе не выдавал паспортов иностранцам. Впрочем, в апреле 1800 года последовало указание, которое разрешало выдачу паспортов, кроме некоего «молодого человека по фамилии Нау», которому был воспрещен въезд в Россию.

Еще при Петре Великом иностранной прессе придавалось большое значение. Периодическая печать в отдельных государствах Западной Европы получила широкий резонанс: она определяла и формировала общественное мнение и влияла на внешнюю политику стран. Неудивительно, что русским посланникам вменялось в обязанность отслеживать в периодических изданиях любую информацию, касающуюся России. В феврале 1707 года в газете «Flying Post» были опубликованы слухи о том, что «король шведский намерен низложить с престола русского царя». Посол А.А. Матвеев по этому поводу написал письмо английскому статс-секретарю Бойлю и просил его о наказании «сочинителя этого известия, типографщика и издателя». Послу Матвееву не ответили, а его последующие заявления в английской печати не принесли желаемого действия. Появление в английской печати слухов, порочащих русского царя и правительство, всегда вызывало в России негативную реакцию. Указом от 21 марта 1720 года было велено посылать русскому резиденту в Лондоне Ф.П. Веселовскому «печатные ведомости для осведомления резидента и для того, чтобы ежели какие фальшивые и предосудительные ведомости в тамошних местах разглашаются, — оные опровергать».

Вскоре после своего прибытия в Лондон князь Кантемир получил от вице-канцлера графа А.И. Остермана письмо от 16 мая 1732 года с сообщением об одной английской газете, в которой были употреблены неуместные и оскорбительные выражения о русских министрах. Остерман советовал Кантемиру не жалеть денег и у редактора газеты узнать, кто был автором подобного сообщения, и требовал опровержения. Согласно инструкциям и рескриптам, Кантемир не раз печатал опровержения в английских газетах, о чем постоянно извещал русское правительство.

В сентябре 1763 года русский посланник в Англии граф Александр Романович Воронцов доносил своему правительству, что в Лондоне появилась газета, в которой описывались самые оскорбительные подробности о русском дворе. Посланник жаловался на свою беспомощность и не знал, что ему делать. В ответ на его депешу императрица начертала следующую резолюцию:

«На сие три способа есть:

1) зазвать автора, куда способно, и поколотить его;

2) или деньгами унимать писать, или уничтожить;

3) или писать в защиту, а у двора, кажется, делать нечего».

Историк полагал: последний пункт подтверждал, что королевская власть потеряла контроль над печатью, поэтому к Английскому двору и обращаться не имело никакого смысла.

В инструкции графу Чернышеву, назначенному чрезвычайным послом в Англию, в июле 1768 года говорилось: «Не меньшая должность ваша состоять имеет и в том, чтобы всякие производимые иногда ложные и предосудительные о нашей империи разглашения опровергать и уничтожать. Мы, правда, знаем, что в Великобритании, по необузданной вольности прессы, нет способа запретить им в издании в печать всяких нескладных лжей, и чем более им в том препятствуется, тем более они к неистовствам своим поощрены бывают, не опасаясь за то, по их вольности, ни от самого парламента никакого себе наказания; при всем том, если вы иногда что усмотрите в газетах тамошних и в других изданиях предосудительного о нашей империи, то хотя под рукою стараться, дабы разглашаемые слухи теми же газетами и опровергаемы были». Данная инструкция говорила о переменах, произошедших в английском обществе: пресса стала независимой от парламента и не знала над собой другой власти, кроме закона и суда. С этим должны были считаться и русские посланники в Лондоне.

В ноябре 1796 года умерла российская императрица Екатерина II. После восшествия на престол император Павел поначалу желал сохранить дружественные отношения с Англией. В феврале 1797 года между двумя странами был заключен торговый договор, Россия примкнула к новой коалиции против Франции. Однако союзники своими действиями разочаровали Россию, и вскоре последовал разрыв отношений с Англией. Посланник Витворт в 1800 году покинул Петербург, и почти одновременно опала постигла и графа Воронцова.

Следует отметить, что попытки отозвать Семена Романовича из Лондона случались и до событий 1800 года. В одном из своих писем в 1898 году российский государь предлагал графу Воронцову стать вице-канцлером, добавив в конце письма: «А вы сами знаете расположение мое к себе». В том же году Воронцову был пожалован орден Большого Креста Иоанна Иерусалимского, обеспечивший графу гарантированный доход в три тысячи рублей. В 1799 году ему последовало новое предложение — прибыть в Россию и занять должность канцлера вместо князя Безбородко. Указом от того же года Воронцова назначили командующим корпусом русских войск, участвовавших в Голландской экспедиции и зимовавших затем на английских островах. Эти проявления милости со стороны государя только осложняли работу Воронцова как дипломата, требовали от него постоянного отвлечения. Семену Романовичу становилось ясно, что на родине хотят его отставки. Не дождавшись от него добровольного сложения полномочий, в апреле 1800 года Воронцову было предложено просить увольнения от службы, и тут же был издан приказ, в котором было объявлено, что «генерал от инфантерии граф Воронцов, по прошению его за слабостию здоровья, всемилостивейшее увольняется от службы с ношением мундира». По утверждению исследователей, Семену Романовичу разрешено было остаться в Англии, но последовавшие за этим события заставляют усомниться в этом.