Короткие истории долгого полугода - Владислав Март Страница 24

В смоленской Реадовке наступил День белых цветов. Это солнечный весенний день, когда поверх совсем молодой светло-зелёной травы распускаются белые семилепестные цветочки. Их становится больше, чем травы, больше, чем им предшествовавших фиолетовых. Местами чудится будто снег так и не сошёл. Море белых точек, скоплений, созвездий. Монохромный контраст с вяло-коричневыми стволами, чёрно-малахитовыми лужами и пожухлыми листьями начала века никакого цвета. Хочется назвать эти белые цветы подснежниками, первоцветами, какой-то ещё иной магической номенклатурой, чем-то из сказок про Бабу Ягу. Но имя этому подснежнику – ветреница дубравная и она захватила лес на этот короткий срок. По латыни «дочь ветров», а по интуиции, говорит мне ветреница, что на месте этого смешанного лесопарка, в который хвоя забралась недавно, раньше был дубовый лес. Цветы белые многолетние, помнят, что до этого всего было совсем не это всё. Ветреница знает, здесь были дубы, оттого она и завелась. А сейчас чёрт ногу сломит, берёзы, тополя-паразиты, ели, орешник. Пёс не обращает внимание на ковёр семицветиков, ему интересна погоня за тяжёлым шмелём и бабочками. После Дня белых цветов здесь наступит День когда папоротник раскроет свою спираль. Рождающиеся из земли в виде туго скрученной спиральки, сначала защищённые тонкой коричневой корочкой, зелёные ростки её сбрасывают, постепенно встают, увеличивают диметр кружка, а затем по часовой стрелке открывают веером ни с чем не спутанные листья папоротника. Один день – и нет зелёных спиралей, на месте их аккуратные пальмочки. После наступит День обновления красных перьев у пёстрого дятла. Бело-чёрный, как летающая зебра или берёза, в брачном сезоне дятел вдруг при каждом взмахе показывает мне свои подкрылки, бочка, пузико, и там, совсем другой цвет. После зимы оперение обновилось, очистилось и стреляет красным сверху. Такого красного больше нет в лесу, в начале мая никто ещё не посмел так ярко махать крыльями. Шапочка хороша, пестрота хороша, но эти скрытые под опущенными крыльями алые подбои – великолепны. Из скромного младшего брата своего известного рокера большого чёрного дятла, пёстрый дятел превращается в примадонну. Красный как «Феррари» в потоке машин, красный как труселя на ТНТ. Эти реадовские праздники, эти Дни, отмечают не все, я не всем о них говорю. Это праздники регионального значения для узкого круга ограниченных людей. Все отмечают в эти дни совсем другой день. День Победы. Накануне встречаюсь в девчачьем «Питер Пуше» с Олегом, мы спорим обесценили ли текущие события память той войны. Как будто была какая-то хорошая война, а теперь наступила какая-то плохая. Умные люди не заходят далеко в своих спорах. Кушаем пиццу, пьём имбирь. От этого война становится дальше и безопаснее. Доходит до юморных историй из моих командировок. Без разрешения вываливаю на друга рекомендации по сериалам, книгам, театрам, музыке, как будто он спрашивал и как будто мне жизнь не мила без того чтобы он всё это не потребил. Вспоминаем Будапешт, мечтаем о новых путешествиях, выходим из кафе в ливень. Под первую часть оперы Градского довожу его домой и под вторую еду на встречу с ржевским другом. Ожидаю от того такого же спора о жизни и смерти, о войне и мире, интересна его позиция, человека военного, человека думающего о будущем двух сыновей. Но открывается дверь и оба они, жена и сам, стоят в новеньких чёрных футболках с белой буквой Z. Сразу ясно, что говорим теперь о вине, рыбалке, дрянном смоленском театре. Ни моя супруга, ни его, войну не поминают. Умный друг снял вопросы с порога. Наедаемся как всегда чрезмерно. Прекрасные гости. Приедем, помним, любим, скоро-скоро. Утром немного шалит голова, но не настолько чтобы не мог погулять с пёсиком по Реадовке. Снова туда, где только что был День птички берёзовки. Парк – пустой, весь город концентрируется вокруг парада и шествий 9 Мая. Ничего не думая, как просветлённый монах, жую завтрак и смотрю парад на Красной площади. Ничего не думая, смотрю на сороку во дворе. Какую новость ты принесла? О том, что пора возвращаться в офисную Москву? Это не новость, тут я сам как сорока-предсказатель.

Что может быть хуже, чем возвращаться в Москву 10-го мая. После долгих выходных, когда каждый клоп вылез из сити и ускакал к своему забору в далёком далеке, все непременно возвращаются в одно время. В один жгучий час заката. Обычно, наше семейство делает всё наоборот, движется против потока. То есть уезжает куда-то в воскресенье, а возвращается в пятницу. Ни пробок, ни плохого настроения. В эти майские так не вышло по ряду причин. И вот я изучаю, что может быть хуже, чем ехать в пробке по Минскому шоссе, где пробка-то из-за того, что ранее по Минскому половина свернула чтобы позже влиться в Минское снова и родить вторую пробку на развороте на Минском. А ещё очень много машин и всего одна дорога на запад из Москвы. Много лет я говорил «москваминское», как всамделишный смолянин, так они говорят. Теперь – просто минское, как москвич. Пробка на простоминском. Так вот хуже, чем бесконечность пробки с лесом за окном может быть ситуация, когда вся семья с соплями и головной болью. Сидим и чихаем друг на друга, сморкаемся, массируем висок. Хуже, это когда половина радиостанций не ловится, а когда поймались, ты уже устал слушать шум и мозг просит выключить всё. Голос твой охрип и выключился сам, тебя не слышит никто. Возможно, у них заложены уши. Или же у тебя и ты не слышишь ни себя, ни ответов на свои вопросы. Хуже, это когда обещал ребёнку перекусить по дороге, но нет никакого «перекусить», потому что нет никакого там «подороге» где тебя застала река машин, и это уже будет не полдник и не обед, а ужин дома, который никто не хочет приготовить. Это просто уже невозможно. Хуже, это смотреть как пёс дышит сзади и суёт нос в окно. Но стоящая фура своими адскими парами серы не даёт открыть стекло. А если уменьшаешь температуру кондиционером, понимаешь, что самому холодно, так будто у тебя 39 градусов. Хуже, это когда последняя конфета кончилась сразу по выезду из Смоленска. Хуже, от невнимательности случайно включить обогрев руля и думать, что у тебя что-то не то с руками. Много-много неприятного может сделать пробку хуже, чем она есть. И ещё впереди находка, что на платной не принимают карты, а денег наличных у тебя нет. Впереди ещё боль в тазобедренном суставе и пятке от