Иван Гребенюк - На далеких рубежах Страница 24

-- Пожалуй, вы рассуждаете логично, -- одобрительно отозвался Поддубный.

-- Разумеется, я тоже приложу свою руку к тому, чтобы картина в докладе выглядела реальной, -- добавил замполит.

Он совсем не был так робок и застенчив, каким показался в первый день знакомства на аэродроме, и Поддубный пожалел, что до сих пор не обращался к нему и не советовался с ним. И все же такая разительная перемена была ему несколько непонятна.

-- Между прочим, Андрей Федорович, --обратился к нему Поддубный, -кажите мне, почему вы прежде так остро не ставили вопрос о летной учебе?

Не сразу ответил замполит. Почесал затылок, задумчиво уставясь в одну точку, словно собирался с мыслями.

-- Вы уж извините за столь явную неделикатность, -- смутился Поддубный.

-- Нет, почему же? Отвечу... Видите ли, меня не так давно назначили замполитом. Опыта нет. Робость была какая-то... Я здесь, в этом полку, вырос. Полковник Слива выпустил меня в самостоятельный полет... Он же назначил меня старшим летчиком. Потом ходатайствовал о назначении командиром звена. Не без его помощи выдвинулся я и в замполиты эскадрильи, а затем и полка. Он для меня как отец родной. А Гришин?.. Вы ведь не знаете... он давал мне рекомендацию в партию. Но теперь я понял: пора выходить из младенческого возраста. Вот и начинаю...

-- Батьку брать за чуб? -- рассмеялся Поддубный.

-- Выходит, так, -- улыбнулся замполит.

Горбунов лично занялся подготовкой партийного собрания, беседовал с коммунистами, выявляя их мнения, собирал факты, обобщал их, делал наброски для проект решения.

Накануне партийного собрания, в пятницу. Замполит зашел к начштаба подполковнику Асинову, ознакомился с тезисами доклада и поинтересовался, кто из коммунистов назначен на дежурство и не сможет по этой причине присутствовать на собрании. Тезисы во многом удовлетворяли его, а вот в назначении дежурных явно чувствовалась тенденциозная рука Гришина. Учуяв надвигающуюся грозу, он заранее позаботился о том, чтобы наиболее рьяные его противники -- коммунисты майор Поддубный и майор Дроздов -- сидели во время партийного собрания на аэродроме в кабинах самолетов.

"Поразительная предусмотрительность, черт побери! -- возмутился замполит. -- Вот, оказывается, как еще можно глушить критику!"

Он поставил об этом в известность командира полка. Поддубного и Дроздова от дежурства освободили.

Из штаба капитан Горбунов направился в учебный класс связи -- самый просторный класс, где обычно проходили партийные и комсомольские собрания. Секретарь партбюро капитан технической службы Донцов занимался технической подготовкой собрания. В момент, когда вошел замполит, он, взобравшись на табурет, прикладывал к стене над столом президиума лозунг: "Запрещается критиковать приказы и распоряжения командира, а также его служебную деятельность".

Замполиту казалось, что в этом лозунге, который долгие годы неизменно пестрел в зале партийных собраний, было что-то недосказанное. Конечно, критиковать, а значит, и обсуждать приказы и распоряжения военачальника нельзя. Это совершенно бесспорно. Приказ должен выполняться всеми подчиненными безоговорочно, точно и в срок. Если же каждому будет дано право оспаривать приказ своего командира, обсуждать его правильность или неправильность, обсуждать тогда, когда надо действовать без промедления, то нельзя рассчитывать на успех, тем более в бою. Но где и как найти границу между служебной и неслужебной деятельностью начальника? Ведь каждый начальник, по крайней мере не выше полкового масштаба, все время, с утра до вечера, находится среди подчиненных. Не так-то легко бывает распознать эту "неслужебную" деятельность. Да и трактуют ее многие по-своему. Был же случай в Кизыл-Кале, когда один командир дал офицерам автомобиль-вездеход, чтобы те поохотились в песках на лисиц, а когда этому командиру намекнули, что, дескать, машина используется незаконно, он заявил с апломбом: "Я разрешил и прошу не вмешиваться в мою служебную деятельность".

Деятельность -- охота на лисиц!

А взять Гришина. Явно ведь коммунист сбился с правильного пути и сбивает других. Так неужели партийная организация, членом которой он является, не вправе указать ему на это, повернуть на правильный путь, не ожидая, пока это сделают свыше? Разве партийная организация не несет ответственности за своего члена, равно как и тот перед парторганизацией? В молодом замполите пробуждалось замечательное качество коммуниста-руководителя -- партийное чутье. По мере того как, будучи заочником военно-политической академии, он все глубже и глубже вникал в суть марксистско-ленинской теории, в частности в вопросы военного строительства социалистического государства, ему легче становилось ориентироваться в конкретной обстановке, анализировать ее. Это партийное чутье и привело его к твердому решению: поддержать Поддубного всем партийным коллективом полка и сломить упрямство перестраховщика Гришина, не боясь вторжения в его служебную деятельность. А если он, Горбунов, окажется вдруг неправ -- пусть его поправят. Пусть даже накажут, но он будет действовать, как подсказывают разум и партийная совесть.

Секретарь партбюро, повесив лозунг, соскочил с табурета и принялся убирать со стола бумаги, краски, карандаши.

-- Погодите, -- остановил его замполит и вынул из кармана небольшую книжечку с золотым тиснением на темно-вишневом переплете -- "Устав Коммунистической партии Советского Союза". Найдя нужную страницу, замполит протянул раскрытую книжечку секретарю партбюро:

-- Вот какой лозунг еще необходимо вывесить.

Донцов, сдвинув свои черные, сросшиеся на переносице брови, читал скороговоркой:

-- "Развивать самокритику и критику снизу, выявлять недостатки... так-так... Зажим критики является тяжким злом. Тот, кто глушит критику, подменяет ее парадностью и восхвалением, не может находиться в рядах партии".

-- Длинно, у меня и бумаги не хватит, -- сказал Донцов.

-- А вы поищите, пожалуйста, обязательно поищите. И еще не мешало бы вывесить такой лозунг... Берите карандаш. Есть? Так вот пишите.

И замполит начал не спеша, выразительно диктовать:

-- Обязанность партийной организации, запятая, всех коммунистов, тире, глубоко вникать в вопросы обучения воинов, дефис, авиаторов, запятая, всемерно помогать...

Донцов писал стоя, ссутулясь над столом. Его черные как вороново крыло волосы лежали на голове застывшими волнами. Крепкий затылок лоснился, отчего воротник белого кителя слегка пожелтел.

-- ...помогать командиру, -- диктовал далее замполит, -- в выполнении плана боевой подготовки. Точка. Все. А на помощь позовите нашего художника комсомольца Калашникова. Поменьше занимайтесь сами техническими делами.