Александр Дюма - Путешествие в Египет Страница 24

Когда оба правителя Египта узнали о высадке французской армии в Александрии, каждый повел себя соответственно своему характеру: Ибрагим разразился упреками в адрес Мурада, обвиняя его в том, что из-за него сюда пришли чужестранцы; Мурад вскочил на боевого коня и вместе с мамлюками стал объезжать каирские улицы, веля муэдзинам возглашать эту новость; он заявил, что если французы пришли в Египет из-за пего, то он сумеет их оттуда выгнать.

Отныне Мурад потерял покой и сон, с его диким, гордым нравом нелегко было пережить случившееся; он возглавил собранных в спешке мамлюков и двинулся навстречу пришельцам, о которых все слышали столько чудес; вместе с Мурадом вниз по Нилу спустилась флотилия из джерм, барок и канонирских лодок; Ибрагим же остался в Каире бросать в тюрьмы французских торговцев и грабить их магазины.

В Рахманийи Бонапарт узнал о том, что мамлюки движутся ему навстречу. Генерал Дезе, который в Александрии был поставлен во главе авангарда, писал 14 июля из деревни Минийя-Саламе, что в трех милях от него замечены тысяча двести - тысяча четыреста всадников и утром на аванпостах - еще сто пятьдесят мамлюков. Сам Бонапарт избрал тот путь, по которому теперь, спустя десятилетия, двигались мы, и, как Мурада, его сопровождала флотилия, поднимавшаяся из Розетты вверх по течению, под предводительством комапдира дивизии Перре; это был самый труднодоступный и опасный путь, но при этом самый короткий. Мурад же позаботился о том, чтобы французы успели проделать лишь полпути - по суше и по воде, и послал навстречу свой авангард; так впервые столкнулись армии Востока и Запада.

Удар был страшен: джермы, барки и лодки встали нос к носу, борт к борту; мамлюки и французы сошлись, скрестив сабли и штыки. Воинство Мурада, сверкающее золотом, быстрое как ветер, всеистребляющее, как пламя, атаковало наши каре, круша стволы ружей своими дамасскими саблями; когда из каре, как из вулкана, начал извергаться огонь, мамлюки развернулись цепью, словно лентой, сотканной из стали, золота и шелка, и галопом бросились к непробиваемым флангам, откуда вырывалось пламя; но, видя, что им не найти ни малейшей бреши, они отступили, точно стая испуганных птиц, оставив вокруг наших батальонов раненых людей и лошадей; затем они отошли, перестроились и предприняли новую попытку, столь же тщетную и гибельную, как и первая.

В полдень мамлюки перестроились, но двинулись не к позициям неприятеля, а в сторону пустыни и исчезли на горизонте в тучах песка; они несли Мураду весть о первом поражении. Это произошло как раз в том районе Нила, где мы сели на мель.

О поражении в Шебреиссе Мурад узнал в Гизе. Итак, все оказалось правдой: неверные псы охотились за львом. В тот же день в Сайд, Файюм, пустыню - всюду были разосланы гонцы; беев, шейхов, мамлюков созывали на борьбу с общим врагом, каждый был обязан взять с собой лошадь и оружие. Три дня спустя вокруг Мурада сплотилось войско из шести тысяч всадников.

Все они, примчавшись на боевой клич, встали беспорядочным лагерем на берегу Нила, откуда открывается вид на Каир и пирамиды; правый фланг находился у поселения Имбаба, а левый - у Гизы, излюбленной резиденции Мурада. Сам Мурад велел разбить свой шатер возле гигантской смоковницы, под сенью которой могло бы разместиться с полсотни всадников. Теперь, внеся относительный порядок в свои ряды, он ждал французскую армию с таким же нетерпением, с каким она искала встречи с ним.

Ибрагим же собрал своих жен, сокровища, коней и был готов в любую минуту бежать в Верхний Египет. Ну а Бонапарт находился в деревне Омединар и знал, что мамлюки ждут его напротив Каира. Город должен был стать наградой победителю. И Бонапарт приказал готовиться к сражению.

На рассвете 23 июля Дезе, по-прежнему будучи в авангарде, увидел отряд из пятисот мамлюков, посланный в разведку; они отступили, оставаясь в поле зрения французов. В четыре часа утра Мурад услышал громкие крики: это армия Бонапарта приветствовала пирамиды.

В шесть часов обе армии стояли друг против друга. Представьте себе поле боя - то же самое, что некогда избрал Камбиз, древний завоеватель, пришедший сюда с другого конца света, чтобы разбить египтян. С тех пор минуло две тысячи четыреста лет; Нил, пирамиды по-прежнему находились здесь; только гранитный сфинкс с лицом, обезображенным персами, был почти весь засыпан песком, так что виднелась лишь его гигантская голова. Колосс, о котором писал Геродот, лежал поверженный. Исчез Мемфис, появился белый Каир.

Место действия представляло собой обширную песчанную равнину, словно созданную для кавалерийских маневров. Посредине находилась деревня Эль-Бекир, омываемая ручейком, чуть поодаль от Гизы стоял Мурад со всей своей кавалерией, тылом к Нилу и Каиру.

Бонапарт хотел не просто победить мамлюков, оп хотел уничтожить их. Он развернул свою армию полукругом, построив каждую дивизию огромным каре, с артиллерией в центре. Дезе, привыкший идти во главе войска, командовал первым каре, находившимся между Имбабой и Гизой, дальше стояла дивизия Ренье, за ней - дивизия Клебера под предводительством Дюга, затем - дивизия Мену под командованием Виаля, и, наконец, крайний левый фланг возле Нила, самый ближний к Имбабе, занимала дивизия генерала Бона.

Всем этим каре предстояло двинуться по направлению к Имбабе, а затем деревням, лошадям, мамлюкам и укреплениям было уготовано оказаться в Ниле.

Мурад был не из тех, кто выжидает, притаившись за песчаными барханами. Едва каре заняли исходные позиции, как мамлюки высыпали из-за укреплений и не раздумывая бросились на ближайшие каре - дивизии Ренье и Дезе.

Подойдя к ним на ружейный выстрел, нападавшие разделились на две колонны: первая устремилась к левому флангу дивизии Ренье, вторая - к правому флангу дивизии Дезе. Французские солдаты подпустили их на десять шагов, а затем открыли стрельбу. Лошади и всадники были остановлены лавиной огня. Два первых ряда мамлюков упали, словно под ними разверзлась земля; остаткам колонны, подхваченным волной отступления, путь преградила стена железа и пламени, и они не могли и не хотели повернуть назад; ничего не понимая, они двинулись вдоль фронта каре Ренье, но выстрелы в упор отбросили их к дивизии Дезе, зажатой ЭТИМИ двумя бурлящими людскими водоворотами, там первый ряд встретил их в штыки, в то время как два других вели огонь, а фланги, разомкнувшись, пропускали ядра, вносившие свою долю в кровавое празднество.

В какое-то мгновение обе дивизии оказались окруженными, и тогда были пущены в действие все средства, чтобы разбить эти неколебимые смертоносные каре. Мамлюки, атаковавшие с десяти шагов, получали в ответ двойной огонь - из ружей и пушек; тогда они попытались подойти ближе, развернув лошадей, испуганных видом штыков, заставляя их пятиться, но лошади взвивались на дыбы и падали вместе со своими всадниками, а те, очутившись на земле, ползли на коленях или по-пластунски, как змеи, к нашим солдатам, стремясь перерезать им сухожилия.