Век русских конструкторов. Истории выдающихся изобретений и их создателей - Коллектив авторов Страница 24

Как правило, Харитона кто-то сопровождал, помимо охраны, – близкие или коллеги. Он часто приглашал попутчиков – тех, кому надо было съездить в Москву или, наоборот, в Арзамас-16.

«Он мог пригласить любого, кого считал нужным. Это было удобно, если нужно обсудить какие-то рабочие вопросы – экономилось время. Я сама в этом вагоне много раз ездила, поскольку наша семья жила по соседству с семьей Харитона и мой отец был его замом», – вспоминает Негина.

В обстановке строжайшей секретности физики проделали грандиозную работу. Конструкция РДС-1 во многом опиралась на американскую бомбу, сброшенную на Нагасаки (спасибо разведчикам за информацию о ней), но, чтобы изготовить «изделие», нужно было наработать необходимое количество плутония-239. По сути, организовать его промышленное производство. А потом – собрать атомный заряд имплозивного типа, то есть направленный внутрь, в самую сердцевину из плутония, что должно запустить цепную реакцию и произвести взрыв. Все это наши ученые делали впервые, и ошибиться было нельзя.

Работы завершились успешными испытаниями. Первая советская атомная бомба была взорвана на полигоне в Семипалатинске 29 августа 1949 года. За ней в 1953-м последовала термоядерная (водородная). Теперь нам было чем ответить США.

А позже под руководством Харитона была создана «Царь-бомба» – самый мощный термоядерный заряд в истории.

Мусенька и Люсенька

Несмотря на его скромность, щуплый внешний вид и тихий голос, к словам академика прислушивался сам Берия, куратор атомного проекта. Харитон не боялся обращаться к нему, когда надо было заступиться за какого-либо ученого, у которого обнаруживались за границей дальние родственники, о которых тот понятия не имел. «Этот человек нам нужен, причем тут его двоюродная тетушка, которую он никогда не видел?» – говорил Харитон, и ученого оставляли в покое.

При этом академик знал, что и на него писали множество доносов. Об этом ему спустя годы сообщил один коллега.

«Конечно, писали, ведь он был такой значимой фигурой! Но Юлий Борисович не давал поводов сомневаться в себе, – говорит Негина. – Он вел здоровый образ жизни, был очень спокойным и выдержанным. Я ни разу не слышала, чтобы он даже сказал „дурак”! Ни грубых слов, ни хамства. Физик и нобелевский лауреат Игорь Тамм писал, что у Харитона было кристально чистое сердце. И это правда: к Юлию Борисовичу не приставала никакая грязь. Он много помогал людям, умел сопереживать. Наверное, потому, что ему в детстве самому пришлось нелегко: мама в 6 лет его бросила – каково ребенку после этого?»

Харитон пережил детские травмы и создал крепкую семью. Супругу Марию Николаевну любил безмерно, называл ее Мусенькой. А она звала его Люсенькой – это имя, как производное от «Юлий», видимо, шло за ним из детства.

Ученый часто повторял, что жена сыграла огромную роль в его жизни. Более того, своими отношениями они задавали тон всему научному коллективу – окружение Харитона стремилось брать с него пример. А когда Мария Николаевна умерла (она, в отличие от Юлия Борисовича, много курила, причем крепкие сигареты), он сказал: «Другой жены у меня не будет». По воспоминаниям внука ученого, «после смерти бабуни из деда ушло больше чем половина жизни». Он пережил ее на 19 лет, и другой женщины рядом с ним уже не было, хотя дамы проявляли к нему недву-смысленный интерес.

Как и многие физики-ядерщики того времени, Юлий Харитон не избежал облучения. На одном эксперименте он получил полторы смертельных дозы. Полежал две недели в больнице, вышел – и снова за работу. Он прожил почти 93 года и сохранял до последнего свой ясный ум.

И кристально чистое сердце, конечно, тоже.

Дмитрий Писаренко

Советский Леонардо

Яков Зельдович помог создать «Катюшу» и атомную бомбу

12 августа 1953 г. СССР испытал первую в мире водородную бомбу. Не лабораторный образец, как сделали США годом ранее, а именно бомбу – устройство, пригодное к практическому военному применению. В этом наши физики обошли американцев, после чего ведущий разработчик ядерных зарядов Яков Зельдович грустно произнес: «Ребята, делать секретную работу – все равно что держать фигу в кармане. Это такая наглость без удовольствия. Взорвали, но никому не похвастаешь».

1964 год. ©Е. Кассин/РИА Новости

ЯКОВ ЗЕЛЬДОВИЧ

Якова Зельдовича называли советским Леонардо да Винчи – настолько был широк круг его интересов. «Да, Яшка все-таки гений!» – говорил о нем Курчатов. А за границей долго считали, что за этой фамилией скрывается целая группа советских ученых.

Зельдович был известен своим чувством юмора. Конечно, он знал, что заслуги ученых оценят по достоинству. Вскоре на его груди появилась звезда Героя Социалистического Труда, вторая по счету. А через два года – еще одна.

…Энергии у Зельдовича было столько, что он не успел получить диплом о высшем образовании. Сразу после школы юный Яша устроился лаборантом в институт «Механобр», а после по ходатайству «отца советской физики» Абрама Иоффе был зачислен в Ленинградский Физтех. Пришел-то он туда на экскурсию, но – затеял научный спор, чем и привлек к себе внимание. После этого и последовало приглашение на работу.

Вскоре на базе Физтеха создается Институт химической физики, куда 17-летний Зельдович переходит ассистентом. Без диплома о высшем образовании он умудряется защитить кандидатскую, а потом и докторскую диссертации. Еще до войны Зельдович увлекается ядерной физикой и вместе с Юлием Харитоном делает расчеты цепной реакции деления урана. Расчеты показывают: чтобы вызвать ее, нужно значительно увеличить долю изотопа уран-235. Фактически Зельдович и Харитон еще в 1939 г. придумали, как создать ядерную бомбу. Поэтому, когда говорят, что советские физики просто повторили конструкцию бомбы вслед за американцами, надо обязательно вспомнить эту научную работу. Да и не только ее.

«Информация об американской бомбе была передана по линии разведки, но просто скопировать ее было нельзя. Информация могла быть и ложной, чтобы увести нас в неправильном направлении, – говорит создатель и первый директор Музея ядерного оружия в Сарове Виктор Лукьянов. – К тому же, как потом выяснилось, в конструкции американской бомбы было много чего избыточного. И наши физики изготовили „изделие”, значительно его усовершенствовав. Так что у нас получилась именно своя бомба».

«Вечно молодой» и обаятельный

С началом войны Институт химической физики эвакуируют в Казань. В то время Зельдович работает над модернизацией зарядов для реактивных систем залпового огня. Горение пороха в них было нестабильным: он мог погаснуть, а мог и взорваться во время запуска. В результате наши ученые не только вывели новую теорию горения пороха, но и рассчитали баллистику реактивного снаряда, сбалансировали его