Геннадий Геродник - Моя фронтовая лыжня Страница 24

Я и Федоров в "карабинеры" не попали. Дмитрий Михайлович шутит: "Ускоренный Сережа нам по блату удружил. Как бывший десятиклассник бывшим учителям. И магазинные коробки у нас - не громоздкие барабаны, а изящные рожки".

Изучаю номер своего автомата. Серия - ФШ. Какой же знаменитостью закрепить в памяти эти литеры? Поначалу на ум приходит Фет, настоящая фамилия которого Шеншин. Правда, лирика Фета, хотя я ее и люблю, никак не гармонирует с автоматными очередями и всей фронтовой обстановкой. "Шепот, робкое дыханье, трели соловья..." Там иные "трели" меня ждут. Но зачем же обращаться к помощи Фета-Шеншина, если меня может выручить Федор Шаляпин!

Номер моего автомата - 842 159. Экое корявое число, как будто абсолютно не за что зацепиться... Но нет, напрасно я похулил его. Ведь ясно видно: первые три цифры представляют собой геометрическую убывающую прогрессию, а три последние - арифметическую возрастающую. Не слишком удачная математическая находка, но все же...

На смену временному расписанию с осточертевшим повторением уставов появляется новое. В нем все часы, не считая политзанятий, отданы изучению матчасти и учебным стрельбам. Вот это дело!

Я уже писал о том, как призванные в армию проходят через серию последовательных операций, которые переводят их из гражданского "агрегатного состояния" в военное. В Рыбинске мы сделали еще один шаг на этом пути. Очень важный шаг: получили личное боевое оружие. Теперь как будто все? Не правда ли?

Оказывается, не все. Говорят, для полной экипировки солдата-фронтовика требуется еще одна, небольшая по размерам, но очень важная вещица.

Итак, получаем личные медальоны. В них вкладываются крохотные листки бумаги с самыми необходимыми данными: фамилия, имя, отчество, звание, воинская часть (полевая почта), адрес семьи. На тот случай, если...

Происхождение названия этой вещицы, наводящей на грустные размышления, нам не совсем понятно. Видимо, она действительно бывает или бывала в форме медальона. Мы же получили небольшие пластмассовые цилиндрики с завинчивающейся крышкой. На шею их не подвешиваем, будем носить в кармане гимнастерки.

- Вот теперь мне ясно, что не на шаньги к теще еду, - сказал Философ, пряча свой медальон в кармашек гимнастерки.

- А ведь очень удобная хреновника! - сообразил Гриша-Итальянец. - Гляньте, хлопцы, как ее можно приспособить...

Пьянков вытащил несколько приколотых к ушанке иголок и вложил их в медальон. Его примеру последовали и некоторые другие лыжбатовцы.

Чтобы использовать личный медальон в качестве игольника, не надо было обладать особой сообразительностью. На эту мысль наталкивали и размеры и форма медальона. Таких фронтовиков, как наш Гриша Итальянец, немало находилось и в других воинских частях. Однако много спустя оказалось, что в данном случае солдатская смекалка была недальновидной.

...После войны прошли десятиия... Вот красные следопыты нашли братскую могилу, пытаются установить личности павших. Документы давным-давно истлели. Хорошо, если при останках оказываются личные медальоны. Но и они далеко не всегда сберегают от времени крохотные листки. А уж если в медальоне было такое инородное вложение, как иголка, никакой надежды прочитать что-либо не остается. Ржавчина обязательно переедает сталь, а заодно и бумагу. Следопытам с болью в сердце приходится вести скорбный счет: неизвестный, неизвестный, неизвестный...

Приобретаю "молитвенник"

А я даже после получения автомата и медальона полной боевой готовности не испытываю. Предстоящие встречи с военнопленными меня пугают больше, чем танковые атаки, минометные обстрелы и бомбежки. До зарезу нужны пособия по немецкому языку и в первую очередь немецко-русский словарь.

Получил увольнительную в город, ,хожу по книжным магазинам. Учебники пчеловодства и кролиководства, брошюры о выращивании тюльпанов и шампиньонов, чувашско-русские, татарско-русские и прочие словари... А все, имеющее отношение к Германии, по словам продавщиц, стало острым дефицитом в первые дни войны.

Как же быть? Словари на городской толкучке вряд ли продаются. И опасно там появляться в военной форме, можно нарваться на комендантский патруль. Смотрю вывеска: десятиняя школа номер такой-то. Эх, была не была, зайду!

Директор и завуч, обе женщины, помочь за счет школьных резервов не смогли. Но дали домашний адрес учительницы немецкого языка. У старушки оказался лишним только небольшой карманный словарик, притом русско-немецкий. Пришлось довольствоваться и такой скромной добычей.

К этому походу в город я заранее подготовился: сэкономил немного .сахара и хлеба. Учительница вполне удовворилась таким натуральным обменом.

Вернувшись в казарму, первым делом сшил для драгоценной книжицы матерчатый футляр. В свободные минуты листаю словарик, выписываю слова на отдельные листки, заучиваю наизусть. Охочусь за военными терминами. К сожалению, их почти нет.

Ребята мой словарик прозвали "молитвенником", а меня - баптистом. Некоторые, что пограмотнее, удивляются: как можно читать словарь? Дескать, скука смертная! А я ссылаюсь на свидетельство Крупской. В своих воспоминаниях Надежда Константиновна рассказывает, что Владимир Ильич мог часами читать иностранные словари и делал это с увлечением.

Опять Одинцов!

В Рыбинске в нашем батальоне случилось два ЧП - малое и большое. Начнем с малого.

Опять подвел сержант Одинцов. Послали его по какому-то делу в город. По пути он завернул на толкучку и выменял там на брусок сала бутылку самогонки. На этой операции его застукал комендантский патруль.

Сержант нарушил приказ начальника гарнизона: появился в запретном для военнослужащего месте. Но главное, его заподозрили в хищении продуктов из солдатского котла. Однако расследование показало, что Одинцов променял собственное сало. Нургалиев и Гаренских выступили свидетелями: брусок сала еще в запасном привезла из дому жена сержанта.

Если бы подозрение подтвердилось, Одинцов попал бы под трибунал. А так дело ограничилось гарнизонной гауптвахтой. Однако и под арестом любитель самогонки отсидел только полсрока. Когда нашему батальону пришла пора ехать дальше, по ходатайству комбата сержанта выпустили досрочно.

Наше батальонное начальство никаких организационных выводов из этого случая не сделало, хотя он на счету Одинцова не первый. И комбат и особенно комроты Науменко не хотят терять расторопного и в практических делах опытного младшего командира. И у многих бойцов похождения сержанта пока что особого осуждения не вызывают. Дескать, менял свое, не краденое. Большинство наших лыжбатовцев до призыва "робили" на физически трудных работах, под открытым небом. В сильные холода спиртное для них было составной частью рациона. Трехмесячный пост в запасном полку некоторым дался нелегко. Поэтому к попытке сержанта раздобыть самогон они отнеслись понимающе, а к его неудаче сочувственно.