Ханс-Отто Майснер - Дело Зорге Страница 25

В сутолоке вечеринки Биргит Лундквист было совершенно безразлично, кто ее партнер по танцу. Главное — она доказала Рихарду, что сумеет акклиматизироваться в любом обществе. Он понял это и часто с довольной улыбкой посматривал в ее сторону. Незадолго до прихода гостей Зорге рассказывал Биргит, как важно для журналистки не теряться ни в какой ситуации. «Надо, — внушал он, — чтобы тебя признавали за своего человека в любом обществе, среди любых людей».

Она сумела войти в это общество! Как приятельница Зорге, она пользовалась уважением. Но немногие из гостей знали, что она в действительности гораздо больше, чем просто приятельница, — она правая рука Зорге, его новая сотрудница.

Неожиданно появился Иноэ, секретарь Зорге. Он пробивался с телеграммой сквозь гомонящую толпу к своему шефу. И Зорге, занятый разговором, так и не обернулся бы к секретарю, если бы тот не проявил настойчивости. Рихард вскрыл конверт.

— Черт побери! И надо же, чтобы это случилось в Киото! — воскликнул он так громко, что все обратили внимание. — Похороны, да еще в момент, когда мне так весело!

Но проклятия едва ли могли помочь делу. Нужно было успеть попасть на вечерний поезд, идущий на Киото. Держа телеграмму в руке и недоуменно пожимая плечами, Зорге стоял перед гостями. Было ясно, что им нужно немедленно расходиться. Но некоторые из гостей считали, что могут отлично повеселиться и без хозяина.

— Не-ет, ребятишки, — покачал головой Зорге, — причина моей поездки слишком серьезна, не годится развлекаться здесь всю ночь… Прошу вас разделить мое горе… Биргит, пойди уложи мне траурный креп!

Гости неохотно стали расходиться. Когда последний из них спустился по ступенькам, Зорге повалился на диван и рассмеялся.

— Торопись, до отхода поезда осталось мало времени, — сказала Биргит, взглянув на часы. — Что ты возьмешь с собой?

— Ничего, глупышка, ничего! Никто не умер, и никуда я не еду. Просто хотел избавиться от этих бездельников…

— А телеграмма?..

— Послал ее заранее по телефону при помощи Иноэ.

— Если гости тебе в тягость, зачем же ты их приглашаешь?

— Они мне были полезны. Я должен был узнать, что думают в определенных кругах о войне немцев с Россией. Кое-кто из них связан с тайной оппозицией. На таких вечеринках люди забывают об осторожности и у них можно кое-что выудить…

— Мне кажется, — сказала Биргит в раздумье, — ты способен на все ради хорошей информации. Сначала ты необычайно приветлив с людьми, затем, получив от них все, что нужно, даешь им коленкой вон.

— Ты со временем откроешь во мне и другие дурные черты, — ответил он, — но цель оправдывает средства, как говорят французы. А у нас хорошая цель. Должны же мы получать информацию, как ты думаешь?

Биргит неуверенно кивнула.

— Очень приятно, Рихард, что ты говоришь о нас обоих. Но мне, к сожалению, не удалось выудить ни единого слова, которое могло бы представить интерес для немецких газет. Если бы ты меня предупредил! Ты же знаешь, как охотно я бы помогла тебе.

— Ты можешь мне помочь, Биргит и даже очень.

— Пожалуйста, скажи, что я должна сделать. — Она вскочила, словно ожидая приказа, который нужно выполнить немедленно.

— Это не так срочно, — засмеялся Рихард, — у нас есть еще немного времени…

Но Биргит продолжала настаивать. Зорге начал издалека.

— Дело касается Танаки, ты помнишь его… толстый, важный секретарь премьера. Я представил его тебе в тот раз в посольстве.

— Ты хотел помочь мне взять у него интервью, — с готовностью подтвердила она.

— Да, поэтому я пригласил его сегодня пообедать вместе с нами на озере Яманака. Ты, он и я! Цель этой прогулки — узнать у него, какие планы существуют у японцев в отношении их Квантунской армии сейчас, когда немцы начали войну с русскими. Ты знаешь, эта армия расположена на границе Маньчжурии и Сибири. В полной готовности она стоит у черного хода в Россию, а папаша Сталин, к своему несчастью, должен сейчас защищать свой парадный вход от злых германцев. Используют ли японцы эту великолепную возможность, чтобы ворваться в тыл к папаше? Вот что мне бы хотелось узнать у Танаки. А ему, конечно, это известно!

— А почему бы тебе его прямо не спросить? Ты же дружен с ним!

Зорге не сдержал улыбки.

— Мы не настолько друзья. Да и речь идет о таких вещах, о которых добрый Танака не имеет права рассказывать, даже если бы очень хотел.

— И ты думаешь, я могла бы помочь тебе?  Я, такая слабая женщина?

— Как раз слабые женщины и сводят с ума сильных мужчин, — подтвердил Зорге. — Улыбка красивой женщины развязывает язык молчаливого человека быстрее, чем самое сладкое вино!

— Не слишком ли ты переоцениваешь меня и недооцениваешь своего друга?

Зорге покачал головой.

— Если ты будешь вести себя умно, Биргит, этот человек в твоих руках станет мягким, как воск. Танака питает к тебе слабость, очень большую слабость… Ему еще не встречались такие девушки. Для него ты так же своеобразна и привлекательна, как красивая гейша, которая попалась бы шведу, любителю женщин, где-нибудь у вас в стране. Ты для него — произведение искусства, привлекательное и очаровательное.

— Звучит уж слишком опасно, — пошутила она.

— А это в самом деле опасно, — признался он. — Опасно для Танаки!

— Пока ты со мной, мне ничего не страшно.

— Тебе и без меня не будет страшно… Она испуганно посмотрела на него.

— Что ты говоришь? Я думала, нас будет трое! Зорге предвидел, что ему придется ее уговаривать.

И он начал совершенно спокойно, по-деловому объяснять ей, что он привезет ее на озеро, где они условились встретиться, а затем извинится и, ссылаясь на неотложные дела, покинет их. Японцу будет очень приятно прокатиться на лодке вдвоем с ней. Этим нужно воспользоваться, так как с глазу на глаз Танака, возможно, станет разговорчивей.

Биргит согласилась, хотя побороть в себе сомнения так и не смогла.

— Но если Танака действительно влюблен в меня, — заговорила она, — я бы не хотела быть с ним в лодке вдвоем…

— Не волнуйся, маленькая, ничего не случится. А вообще все, что ты делаешь, ты делаешь для меня. Вернее, для нас обоих, для будущего. Мы живем сейчас в необычное время, и приходится прибегать к необычным средствам. Мы же не обыватели, мы люди, стоящие на краю мировой истории. Или ты считаешь, что не подходишь для этой роли?

— Я боюсь, — запинаясь, произнесла Биргит. — Точнее, мне эта игра очень неприятна.

Зорге почувствовал, что слишком поторопился.

— Зря беспокоишься, дорогая. Ты многое усложняешь. Такой восхитительной женщине, как ты, достаточно улыбнуться мужчине — и он расскажет все!