Виктор Кожемяко - Виктор Розов. Свидетель века Страница 25

Живые обязаны героев защищать, хотя бы в знак благодарности. На земле беспамятства хорошо растут только сорняки».

Прекрасно сказано! Что ж, будем всегда помнить эту истину? Будем защищать своих героев и по заслугам воздавать им должное? Тем более что герои не только среди ушедших, но и среди тех, кто пока рядом с нами. Наши ветераны.

Хорошо, что нынче, как никогда за последние годы, вспомнили о них 23 февраля – в День Советской Армии, или новообъявленный День защитников Отечества. Просто здорово, что телевидение адресовало им столько передач. А картину Петра Тодоровского «Анкор, еще анкор!», несмотря на увенчавшую ее «Нику», совершенно разумно заменили лентой Алексея Германа «Двадцать дней без войны». Чувство такта и в праздничные дни нелишне…

О чувстве такта и верности правде я думал также, когда смотрел по останкинскому каналу новый телефильм-размышление, подготовленный к 60-летию первого космонавта планеты.

Понимаю, как нелегко было авторам найти и выдержать верный тон в разговоре о Юрии Гагарине, вокруг которого тоже успели нагородить массу кривотолков и небылиц. Вплоть до отделения его подвига от достижений советской науки и техники, которых вроде бы и не существовало. Академик Борис Раушенбах говорит об этом в телефильме прямо: «Журналисты взяли дурацкую манеру сплошняком чернить советское прошлое. Я специально подчеркиваю: дурацкую манеру»…

Как бы солидаризуясь с мыслью советского академика и словно в пику «демократическому ревизионизму», которому сам в свое время отдал модную дань, один из наиболее квалифицированных советских журналистов космической темы – Ярослав Голованов написал в своей замечательной статье «Прогулки с Гагариным» («Комсомольская правда» за 10 марта): «Гагарин был истинно советским человеком, не «совком», а именно советским в лучшем смысле этого слова… Гагарин был человек идейный. Опять-таки нынче это слово бранное: «идейный» почти приравнено «идиоту». Советскую власть Гагарин любил искренне: она его, деревенского парнишку, образовала, в трудные годы кормила и одевала в ПТУ, он стал тем, кем мечтал стать в отрочестве, – военным летчиком. Простое происхождение не только не препятствовало его пути в космос, наоборот, помогло стать космонавтом». Спасибо за правду, Ярослав!

А теперь, дорогой читатель, я задам тебе трудный вопрос: когда и с чего началась в нашей стране забота о человеке? Думаю, ни за что не угадаешь.

Ладно, раскрою секрет: «Одна наивная немецкая фирма построила в Москве на Тверской изящные автобусные остановки из стекла и металла… Это первые общедоступные сооружения в Москве, сделанные с глубоким уважением к человеку». О такой сенсации сообщил 5 марта нынешнего года на первой странице уже упоминавшегося «Труда» политический обозреватель Юрий Лепский.

Ты удивлен, читатель? Еще бы! Выходит, например, что московское метро, построенное целиком при Советской власти (и не знавшее тогда, кстати, нынешних аварий и нынешней грязи), или не общедоступное сооружение, или человека вовсе не уважает. Ни в какое сравнение не идет с восхитительными автобусными остановками иноземного производства. Автор «Труда» от них в полном экстазе: «Они изящны: предполагается, что человек, который ждет автобуса, знает, что это такое, и умеет ценить. Они удобны: предполагается, что любой человек заслужил это изначально, без предварительного предъявления удостоверения ветерана войны или кавалера Золотой Звезды».

Словом, райское наслаждение. Наконец-то сподобились! А то ведь все, ну абсолютно все у нас было никуда не годно – и дома, и поезда, и самолеты. Даже трубки в наших телефонных будках, как остроумно подметил автор статьи, делали не для людей: «Их делали для убийц». И обобщающее заключение: «Несколько десятилетий наша страна ничего не делала для отдельного человека, для того, чтобы ему было хорошо жить».

Ничего не делала! Так и написано черным по белому. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день… Интересно, а в какой квартире живет Юрий Лепский и кто сделал ее?

Я сознательно останавливаюсь на этом газетном пассаже, чтобы ясно стало: нет, не все коллеги-журналисты одумались. Когда речь заходит об оценке нашего недавнего советского прошлого, многим по-прежнему изменяет чувство объективности и элементарной правды.

Фильм «В добрый час!» по одноименной пьесе В. Розова с незабываемым Леонидом Харитоновым в главной роли пользовался огромной популярностью не у одного поколения зрителей

Очень хотят доказать: жить стало лучше, жить стало веселее. Но, поскольку сама жизнь аргументов для этого не дает, приходится идти на откровенную ложь, то и дело поминая всуе «черные семьдесят лет». Как будто чем сильнее их вычернить, тем светлее нынешний день покажется. Увы!

Вот идет в теленовостях сюжет о разрушающемся дворце-музее в Останкино. И ведущая комментирует: «Видите, к чему черные семьдесят лет привели!» Но я-то помню, дворец был в нормальном состоянии даже при том «остаточном», как говорилось иногда, принципе финансирования культуры, который у нас существовал. Музей работал, принимал посетителей. Развал наступил в последние, «демократические» годы, когда государство полностью отвернулось от культуры. Ведь на 1994 год доля российской культуры в государственном бюджете составляет всего… 0,3 процента!

А кто довел до нынешнего бедственного положения наших актеров? Недавно газеты облетела скорбная весть о трагедии звезды советского кино Георгия Юматова. В последние годы он нищенствовал, влачил жалкое существование. Как и тысячи его собратьев по искусству. Но – не об этом ведет речь в своем репортаже журналистка «Вечерней Москвы», препарируя горе замечательного артиста. Ни к селу, ни к городу она приплетает вдруг…жертв сталинского руководства, «съеденных властью так, что косточек даже не осталось». Эти жертвы были, кто отрицает. Но Юматов-то здесь при чем?

Да, говорить об эпохе Советской власти многие наши коллеги по-прежнему дозволяют себе и другим лишь в контексте репрессий. Иного не дано. За иное – дубинкой по голове.

Ярким примером такой дубины может служить реакция автора «Московской правды» Льва Колодного (номер от 17 февраля) на мою беседу с драматургом Виктором Розовым («Правда», 19 января).

Многое из того, что я хотел сказать Колодному в связи с этой его публикацией, уже высказал 1 марта через ту же «Московскую правду» в статье «Не уверен, не пиши!» театральный критик Борис Поюровский. И все-таки кое-что надо бы добавить.

Что особенно возмутило Колодного в высказываниях Розова? Прежде всего – признание самого факта существования великой советской культуры. Литературы советской, советского театра, кино, которые в лучших своих творениях принадлежат не только времени, когда создавались, но и будущему.