Зинаида Чалая - Анатолий Серов Страница 25

— Есть приготовиться к полету.

Они подходят к машине. Это учебный самолет «У-2». Только учебная… Но это самолет. Первая птица, которая поднимет его на своих крыльях. Толя, не вспомнил ли ты в эту минуту свой «полет» с полотняными крыльями или тот громадный змей, который так и не поднял тебя над землей? Вспомнил! Но нельзя отвлекаться, друг. Учебная только. Но пусть ее «потолок» всего 2500 метров, а максимальная скорость — 130 километров в час. Не в этом дело! Скорость «фармана», на котором учился летать Нестеров, была не больше 50 километров… Дело в главном — в полете!

Бушев занимает свое место в передней кабине. Серов — в задней. Инструктор строго предупреждает:

— Управление не трогать. Следить за показаниями приборов.

Серов повторяет слова Бушева. Но голос заглушается ревом мотора. Машина как бы оживает. Анатолий чувствует своим телом, сердцем это биение пульса машины, еще чужой… Да, она вдруг стала чужой, незнакомой. Одно дело книги и лекции, другое — живое общение с этим летающим, крылатым коньком!

Инструктор поднимает руку. Стартер взмахивает флажком. Мотор ревет все сильнее, яростней, машина катится вперед быстрей, быстрей. Анатолий с удивлением замечает, что она уже удаляется от земли. Как это он пропустил то мгновение, когда самолет оторвался от взлетного поля? Порыжевшая трава уходит назад, будто выскальзывает из-под ног ковровая дорожка. Самолет набирает высоту. Вдруг покачнулись справа ангары, земля встала дыбом! Ого! Это машина делает правый крен, вираж? В ту же минуту она выравнивается, и Серов видит ровную линию горизонта: самолет идет по кругу.

Вспомнив указания инструктора, Анатолий смотрит на приборы, отмечает в памяти показания высоты, скорости, температуры масла. Потом впивается глазами в землю, стараясь разобрать «ориентиры», т. е. здания, деревья, все знакомые предметы, которые возвышаются на равнине.

Земля развертывается перед его глазами широкой подвижной панорамой. Непривычная картина! Ничего невозможно узнать. Толя сердито сдвигает брови. Неужели не ответит на вопросы и осрамится на общее осмеяние? Ага, вон, кажется, церковь… А за ней должна быть и летная школа. Вон она! Здорово!.. Точно модели, расставленные на макетном поле, четко выступили все строения, холмы, блеснула лента реки. Анатолий усмехнулся, узнав даже чахленький скверик, — место вечерних прогулок молодежи, которое курсанты прозвали «козьим загоном».

Анатолий выпрямляется, облегченно смеется, уже свободно, уверенно осматриваясь. Славно как!

Раздается голос инструктора, убавившего газ:

— Укажите ориентиры.

— Слева школа. Еще левее — козий загон… то есть… сквер! Прямо аэродром, старт. Дальше — город.

Он увлечен. Радостно перечисляет все, что видит на земле, словно делает открытия. Бушев кивает головой, весело подмигивает. До чего нравится ему этот открытый, сильный юноша!

Анатолий выпрямляется, в его глазах настоящая гордость. Он в воздухе!.. Летит!.. Правда, еще только учеником. Но и его час придет, и он возьмется за ручку, теперь это уже несомненно. Вот она, эта ручка управления. Но… «Управления не трогать!» Пока!.. Тоша, Тоша, имей терпение.

Полет по кругу. Еще раз по кругу. Эх, сейчас все кончится, начнет снижаться. Нет! Опять, спасибо, пошел по кругу. Может, покажет хоть один вираж?

Опять рев мотора сбавлен, инструктор спрашивает:

— Какая высота? Температура масла?

Обычно эти вопросы задавались после полета. Но Бушев видел в зеркало: глаза блестят, выражение лица такое, точно курсант завидует инструктору видно, не терпится самому взять управление!

Анатолий дает быстрые и правильные ответы.

— Следите внимательно, Серов. Покажу вам в последовательном порядке фигуры пилотажа. Левый мелкий вираж…

Мотор включен. Машина с ревом накренилась на левое крыло, и сразу поднялись по левому борту поля и рощицы. Серов отмечает про себя: «Линия горизонта проходит под углом к козырьку кабины».

Правый глубокий вираж… Анатолий встрепенулся, подобрался весь, закусил губу… И вот он уже захвачен красотой другой фигуры — боевого разворота (крутой поворот с набором высоты). Боевой разворот — это начало атаки, изготовка к страшному удару. Он грозен и певуч, страшен и радостен.

Потом, уже на земле, Серов делился впечатлениями: «Стало весело жить!»

После каждой фигуры, выровняв самолет, инструктор бросал внимательный взгляд на Серова и видел на его лице только жадное, неусыпное внимание, горящие, устремленные на Бушева глаза — еще, еще!!!

Инструктор продолжал играть машиной, выжимая из нее все, что она могла дать. Наблюдавшие с земли за полетом хмурились и пожимали плечами.

— Что выделывает! В первом полете с курсантом! Замотает до тошноты, отобьет охоту летать…

Впоследствии отказались от показа курсанту в первом полете каких бы то ни было фигур пилотажа. Молодого человека стали постепенно подводить к фигурным полетам, чтобы не создавать в процессе подготовки ненужных затруднений. Но в то время допускался известный минимум фигур для ознакомления и испытания новичка. Этот минимум был Бушевым превышен.

Серов, наконец, перевел дух. Машина пошла на посадку. Анатолий — весь внимание. Знает, что посадка — один из самых ответственных моментов. От того, как пилот сажает машину, зависит оценка всей его работы.

Бушев показывает, с какой высоты нужно рассчитывать снижение, чтобы не «промазать» и не сделать «козла» (когда при неверно рассчитанной посадке машина подпрыгивает на колесах), как брать ручку на себя, как следить за землей. Ошибка в расчете на посадку влечет за собой аварию, если «промазавший» не уйдет вовремя на второй круг.

Самолет приземлился. Отпустив Серова, инструктор вызвал другого курсанта, приказав ему занять место Серова, и снова поднялся в воздух. Выполняя приказ Бушева, Серов бегом направился к командиру звена и доложил ему о полете. От него — к командиру отряда. Затем бросился на площадку, где его ждали товарищи. Его волнение заразило всех, и они ждали, что и им Бушев покажет все фигуры. Но, к их разочарованию, инструктор с каждым следующим ходил только по кругу и ограничивался мелкими виражами.

Закончив полеты, он направился, как все здесь, бегом к командирам. Они выслушали его рапорт.

— Весь состав обещает стать летным. Никто не проявил страха, растерянности. Полеты проводил с учетом индивидуальных данных курсантов, последовательно усложняя полет или внезапно нарушая эту последовательность.

— Что можете сказать о Серове?

— Курсант Серов будет хорошим летчиком… — Помолчав, добавил: — Горяч еще. Вообще недостаточно дисциплинирован. Но в первом полете держал себя отлично.