Семен Луцкий - Сочинения Страница 25

«Оскорбленный огромной нескромностью…»

Оскорбленный огромной нескромностьюРасцветающих громко полей,Прохожу со своею бездомностьюВ утонченную тень тополей…

«И не инеем я запорошена,И не синей любима весной»…Как печальная гостья, непрощенноПролетает твой голос глухой…

О, весна, если правда несмелаяЭто — ты, дай забыть, заворожь!..Но глядит равнодушная, белаяПрямо в душу — спокойная ложь…

Отрывок из поэмы («…Вот срок настал. И сорок сороков…»)

…Вот срок настал. И сорок сороковСорвал набат на бой за Бога…А ты, живущая средь облаковВ своем уединеньи строгом,Ты, — черную таскавшая тоскуТакой непрошенною ношейУж восемь осеней — Москву,Москву, — Святых обитель и святошей,И чернокнижников, и чернецовДревнепрестольную ограду,Душа, душа, за столько душных сновВновь обретаешь ты в награду…И золотым стремительным пучкомВлетаешь ты обратно в тело,Чтоб переплавить сердце — снежный ком,Где кровь оледенела…

Плыву. И море — чудеса…Соленый запах влаги.Мечты. На мачтах — парусаИ на фелюге — флаги…

Эй, ветер, ветер, запоем!Эй, запоем — запоем!Нас только двое, но вдвоемМы музыку удвоим…

Эй море, море — синева!Но ты не всех синее…Есть Дон, и Волга, и Нева,И лента Енисея…

Эй, море, море, не мори!Возьмешь измором душу…Ты, я и ветер. Ровно три!..И вот уж вижу сушу…

Пою и слушаю. ВдалиЧуть слышны отголоски,И берега моей земли —Две плоские полоски…

Скорей, вот пристань! Эй, пристань!И звонкий якорь брошен…Родная Русь, больная рвань,Прости, коль я непрошен…

Сон («Я сплю. А надо мной заря…»)

Я сплю. А надо мной заря,Как давняя обида…И снится мне — я сын царя,Я сын царя Давида…

Иду по берегу реки,Должно быть Иордана,И бронзовые рыбакиВыходят из тумана…

Проходят медленно стада,Пастушками ведомы,И в отдаленья — городаНеведомо-знакомы…

И — будто ангел с вышиныДохнул на эти долы,Так воздух полон тишины,И голубой и голый…

Благословенья колыбель!Как здесь легко и ясно…И в тростнике моя свирельКачалась ненапрасно…

Она на ветре меж ветвейЖдала, дрожа упруго,И было ждать так сладко ей,Чтоб стать моей подругой…

О, миг любви! И ты настал…Склоняюсь к ней устами…Так женщину не целовалНикто под небесами…

А за рекой — заря-алтарьВо славу Адоная,И пел Давид, отец мой, царь,Меня благословляя…

«Душа живет. И в униженьи…»

Душа живет. И в униженьи,Неистребимая она,Чуждаясь мудрых откровенииПоследней истиной явна…

И только шлет слова глухиеНедосягаемой звезде…Не так ли ты, моя Россия,Живешь наперекор беде?..

«Здравствуй, веселое горе!..»

Здравствуй, веселое горе!Голая радость моя!Вот — на ветвях, на забореХохот и плач сентября…

Вот заискрились лампадыПод виноградной парчей…Кончили ткать шелкопрядыОсени плод золотой…

Вот по полям в перелесок,Шелковым платьем звеня,Тихо проходит НевестаИ осеняет меня…

И завертелся в круженьиНеба и веток промежВетра, и листьев, и пеньяЗолотовейный мятеж…

Это опять ворожеиНеизменяющий зов…И на деревьях, как змеи,Виснут обрывки стихов.

Это опять у КащеяНищим похищенный клад…И по тропам, по аллеямБрызги червонные в ряд…

И непонятные речиНеумолимой земли…Тело мое человечьеВ тихий собор понесли…

«По улице томительно и жалко…»[149]

По улице томительно и жалкоТекла густая человечья речь,Спешил фонарщик с огоньком на палке,Чтоб хоть какой-нибудь огонь зажечь…

Бродили люди. Делали делишкиИ продавали Бога второпях,С девчонками развязные мальчишкиУединялись в городских садах.

А я худел и наливался желчью,Артерии вздувались на висках,Судьбу хулил — глухонемую, волчью,Успокоения искал в стихах…

Я чувствовал, как, вечность наполняяСвоим дыханием, был близок Бог…Он тихо звал, мой дух опустошая,А я хилел и отвечать не мог.

Душа моя, вкусив земного знаньяГорчайшии плод, томилась в пустотеНадеждой на иное процветаньеВоспоминаньем о небытие.

«Господь, Господь, один, единый…»[150]

Господь, Господь, один, единыйТвой мудрый, Твой пречистый луч…И я — свободный и невинный,Взойду сверкающею льдинойИз глубины морей — до туч…

И пусть свинцовым взором ВияЗа мной сорвутся в туголетВоспоминания глухие —Там в небесах моя РоссияОгромным голосом поет…

«Душа мятежная, живи!..»