Зинаида Агеева - Я лечила Высоцкого Страница 26

Страх потерять аудиторию заставлял его выходить на сцену при любом физическом неблагополучии и выдерживать огромные физические и умственные перегрузки. Это было возможно только с помощью допинга. И он стал применять амфетамин — мощный стимулятор нервной системы, синтезированный из эфедрина. Незадолго до кончины у него появились расстройства восприятия. Томразов Н. (концертмейстер) писал, что «Высоцкий видел чудовищ перед закрытыми глазами, разговаривал с ними, порол ахинею». Периодически видел кошмарные сны: «Мне снятся крысы, хоботы и черти».

Владимир Высоцкий и Михаил Шемякин. Париж, мастерская М. Шемякина, август 1978 г. Фото — Патрик Бернар

Однажды, сидя в комнате, Высоцкий увидел самого себя, сидевшего за столом. Он не спал, сидел с открытыми глазами и видел свою точную копию. Его охватил страх. Он вышел на улицу, и его двойник последовал за ним. Шемякину он сказал: «Миша, мне страшно, когда я вижу самого себя в комнате». Врачу Сульповару он рассказал о раздвоении личности более подробно: «Со мной происходят странные вещи, я раздваиваюсь. Чувствую, что я не один, а нас двое. Куда бы ни пошел, за мной ходит мое второе “я”. Оно мешает мне жить. Я хотел бы остаться с первым. Можешь помочь мне? Но сначала я попробую освободиться сам».

О раздвоении личности у наркоманов писали авторы книги «Наркомания меры защиты: «Нередко в состоянии эйфории наркоман видит себя как бы со стороны, разговаривает сам с собой. Происходит как бы раздвоение личности»[35]. Профессор-психиатр М.И. Буянов писал в одной из своих статей: «Существует мнение — если появляется двойник, то скоро наступит смерть»[36].

Леонид Владимирович Сульповар — лечащий врач Владимира Высоцкого

При появлении двойника Высоцкий подсознательно ощутил приближение конца жизни. Насколько велико было его желание освободиться от наркотической зависимости, видно из его обращения к врачам с просьбой применить новый способ лечения — «гемосорбцию» — очищение крови от вредных веществ. Кровь пропускают через слой адсорбентов (поглотителей вредных веществ), и, очищенная, она вновь возвращается в кровяное русло. Он верил в успех этого лечения. Врачи тоже верили, но долго не могли найти адсорбент, а он «терпел, ждал, ежедневно звонил, напоминал» (воспоминания Сульповара). Гемосорбция была его последней надеждой, и он цеплялся за нее с отчаянием обреченного, но еще не погибшего человека. Когда было все подготовлено к проведению процедуры, его положили в Институт им. Склифосовского. Во время лечения врачи видели, как тяжело он переносит его. Это было заметно по синюшности губ, страдальческому выражению лица. После очищения крови организм, лишенный необходимой дозы наркотика, потребовал ее возмещения самым ужасным образом. Сульповар вспоминал: «Тревожный взгляд говорил о потере надежды. Врачам сказал, что все нормально, но глаза говорили — надежды не оправдались. Метод не дал результата». Высоцкого выписали на амбулаторное лечение под наблюдение реаниматолога Федотова.

При самых активных методах лечения наркоманов полного излечения не бывает, считают специалисты, «всегда есть риск рецидива. Чтобы избежать повторения зависимости, нельзя снова пробовать наркотик. Достаточно одного приема, чтобы влечение возобновилось». Повышение доз не могло продолжаться бесконечно, должен был наступить момент, когда организм не в состоянии будет вместить ни одной дозы.

Теперь Высоцкий находился в той стадии наркотической болезни, когда жизнь превращается в настоящее мучение и единственным средством избавления от них может быть только длительное лечение в больнице или смерть.

Научно-исследовательский институт скорой помощи имени Н. В. Склифосовского ведет свою историю от Странноприимного дома, основанного в благотворительных целях графом Николаем Петровичем Шереметевым в 1803 году и официально открытого в 1810 году

Глава 19. КОНЕЦ ЖИЗНЕННОГО ПУТИ

Для того чтобы стать классиком, ему осталось только умереть.

Человек — лишь слабый лепесток в игре природы, а человеческая жизнь — мерцание огонька, который должен погаснуть. «Все люди приговорены к смерти с отсрочкой на неопределенное время», — писал великий французский писатель Виктор Гюго. Все, кто входит в этот мир, должны покинуть его со временем. Философ Сенека писал: «Ты умрешь неминуемо уже потому, что ты родился».

Каждому человеку отведен свой срок жизни. Но для одних он наступает в глубокой старости, когда человек успел сделать на земле то, что задумал, когда почувствовал пресыщение жизнью. Другие уходят из жизни рано, иногда в начале жизненного пути, полные нерастраченных сил и неисполненных желаний. Высоцкому суждено было уйти из жизни рано, хоть наследственность сулила долгую жизнь: родители на много лет пережили своего сына.

За год до своей кончины Высоцкий понял, что стрелка его жизни все быстрее движется к последней черте. Сигнал тревоги появился 25 июля 1979 года во время гастролей в Бухаре. После употребления какого-то вещества взамен наркотика у него на сцене остановилось сердце. Из клинической смерти его вывел реаниматолог Федотов, введя лекарство в мышцу сердца прямо через грудную клетку. С этого времени Высоцкого не покидала мысль об обреченности. Теперь уже не годы, а дни его жизни мчались все быстрее в стремительном потоке времени. Жизненный путь, отведенный судьбой, подходил к концу. Он, видимо, предчувствовал это и писал о смерти как о близкой неизбежности:

Страна не пожалеет обо мне,Но обо мне товарищи заплачут.

В гостях у семьи Исмаиловых. Бухара. 28 июля 1979 г.

19 сентября 1979 года в интервью на пятигорском телевидении Высоцкий открыто высказал свои опасения: «Сколько мне еще осталось лет, месяцев, дней, часов творчества? Вот какой бы я хотел задать вопрос. А вернее, знать ответ на него». Ему оставалось жить всего 10 месяцев. Со слов друзей, последний год он был «охвачен необъяснимой тоской, которую не мог преодолеть». Предчувствие неминуемого близкого конца приводило его в отчаяние, и в один из таких мрачных моментов он написал:

И лопнула во мне терпенья жила,И я со смертью перешел на «ты».Она давно возле меня кружила,Побаивалась только хрипоты.

(«Мой черный человек в костюме сером», 1979 г.)

Владимир Высоцкий с фотографом Александром Сааковым. Тбилиси, 21 сентября 1979 г.