Марина Чечнева - Ласточки над фронтом Страница 26

С новыми командиром и штурманом эскадрильи Диной Никулиной и Женей Рудневой Алексеева работала дружно, всем сердцем привязавшись к ним. И они полюбили Таню, глубоко ценили ее преданность своему делу.

Боевая работа была напряженной. Таня почти все время находилась на аэродроме. Поврежденные в боях самолеты приходилось восстанавливать в полевых условиях в самые сжатые сроки. Техники, бывало, с ног валились от усталости, но возвращали машины в строй за небывало короткое время. Когда они спали - никому не было известно. Когда успевали привести себя в порядок? Как находили силы шутить и смеяться, когда, казалось, можно было отупеть, ожесточиться от изнурительного, изматывающего труда, которому не видно было ни конца, ни края?

- Вечно грязный, вечно сонный, неумытый, запыленный техник авиационный! - продекламировала как-то Леля Евполова. Дружный смех в ответ на шутку как рукой снимает усталость, прогоняет сон. И продолжается нескончаемая работа - девичьи нежные руки вновь и вновь латают подношенные машины, устраняют повреждения, полученные "ласточками" в боях.

- Девочки, внимательней, тщательней - мы в ответе за наших подруг! неустанно повторяет Таня, Сама работавшая безукоризненно, она была примером для младших специалистов. За весь период боевой работы в эскадрилье, как и в полку, не было ни одного случая отказа и задержки материальной части по вине наземных специалистов. Техники эскадрильи под руководством Татьяны Алексеевой обслужили более шести тысяч боевых вылетов, не считая полетов по связи и спецзаданиям.

Сложно работать в фронтовых условиях - в любую погоду под открытым небом, а для По-2 еще и ночью, в полной темноте, чтобы не демаскировать аэродром. Нередко требовалось вернуть в строй искалеченную машину в казалось невозможные сроки. Девушки творили чудеса, а мы - летчицы и штурманы всякий раз поражались их находчивости, восхищались терпением, смекалкой.

Помню, как Дина Никулина с Катей Рябовой вернулись с задания на совершенно разбитом самолете. Тридцать пробоин, перебиты шасси, повреждены центроплан и фюзеляж.

- Дня три, не меньше, будете безлошадными, девчата! Как только дотянула "ласточка", - обсуждали подруги.

Но Татьяна Алексеева с техниками Зиной Петровой, Лелей Евполовой, Тоней Калинкиной восстановили самолет за 10 часов...

В одном из писем ко мне Таня вспоминает:

"В сентябре 1943 года, ты помнишь, Марина, из полка была выделена группа самолетов для выполнения боевых заданий под Новороссийском, Командиром группы была заместитель командира полка Сима Амосова, а я инженером группы. Остальные экипажи полка действовали на эти же цели, но только с основного аэродрома. Наша группа базировалась в Солнцедаре. Там стояли морские авиачасти, они летали днем с этого же аэродрома. Хотя мы семь месяцев уже летали днем в район Новороссийска, прошли большой боевой путь, но вот с морскими летчиками встречались впервые...

Торпедоносцы - летчики и техники - смотрели тогда на нас и, как они сами говорили, не верили своим глазам, что наша группа состоит только из девушек. В первую боевую ночь они буквально все пришли смотреть на нашу работу. Тут наши девчата - техники и вооруженцы показали, как они умеют готовить машины к выполнению боевых заданий. А летчицы и штурманы буквально не вылезали из своих машин. Когда самолеты улетали на задания, техники с торпедоносцев приходили на стоянку, поближе. Сначала слышны были едкие задиристые шутки, колкости, но наши девушки не терялись, привлекая соседей к работе - помочь поднять хвост самолета, плоскость. Вера Дмитриенко пошучивала:

- Это вам не Ил-четыре. Наши По-два требуют ласкового обращения.

Наши девушки быстро завоевали уважение соседей-авиаторов. Они восхищались нашими летчицами, штурманами, техниками, вооруженцами, прибористами, их боевым мастерством, организованностью. В те ночи наши экипажи делали по 8-9 вылетов..."

С любовью вспоминала Татьяна Тимофеевна своих боевых друзей. Перечитываю письма и вспоминаю Таню тех дней. Как бессменно находилась она у самолетов, как самоотверженно трудилась, чтобы те, с кем связана она была боевой дружбой, смогли спокойно подниматься в грозное ночное небо, смело доверяя своей машине. Таню любили все. Война закалила ее, а сердце осталось по-женски ласковым и добрым. До Победы она была в полку. Мужество и самоотверженный ратный труд Татьяны Алексеевой отмечены орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени, многими медалями.

Авиации осталась верна Татьяна Тимофеевна и после войны. Более тридцати лет она проработала в Херсонском аэропорту. К боевым наградам прибавился орден Трудового Красного Знамени. До последних дней ее жизни мы переписывались. Не остывала с годами наша дружба, родившаяся и закаленная в огне боев.

Вся страна - под крылом

Восьмой всесоюзный слет победителей похода по местам революционной, боевой и трудовой славы советского народа проходил на родине первого Совета - в Иванове. Много ярких встреч, волнующих событий вместили в себя шесть коротких, но таких емких дней. А мне особенно запомнилась поездка в Шую - небольшой городок текстильщиков под Ивановом.

Мы приехали туда на открытие музея комсомольской славы. Скромная экспозиция его тронула за сердце - собранная с удивительной любовью, буквально по крупицам, она рассказывала о героях, среди которых было много из нашего поколения. С фотографий в одной из витрин на меня глянуло такое знакомое, милое и родное лицо. С радостью и гордостью я узнала Веру Тихомирову, летчицу нашего полка, мою боевую подругу...

Ярко, словно это было вчера, припомнилась первая встреча с Верой. Она прибыла в часть в конце 1941 года из Омской области. И сейчас вижу Веру тех дней - в комнату вошла красивая, стройная девушка и, смущенно улыбаясь, представилась:

- Вера Тихомирова, летчик-инструктор Особой эскадрильи ГВФ.

Мы обступили ее, стали расспрашивать о Сибири, а жизни в тылу.

Война застала Веру в Одессе - она учила курсантов летать. Но с каждым днем фронт неумолимо приближался, вражеская авиация непрерывно бомбила город. Эскадрилья была эвакуирована сначала в Старобельск, а затем в Сибирь, в Омскую область.

- Прилетели на пустое место, - вспоминала позже Вера, - начали строить аэродром. Работали все - и курсанты, и инструкторы, и технический состав. Выравнивали взлетно-посадочную полосу, строили временные ангары для самолетов. Спешили начать подготовку летчиков. И вот начались полеты, и одновременно наступили жестокие сибирские морозы. С утра надеваешь на себя все, что можно, а поверх меховую летную форму. Поднимешься в воздух раз, другой - и чувствуешь, что и внутри тебя, и снаружи температура одинаковая. Зуб на зуб не попадает. А курсантам еще холоднее, у них меховой летной формы нет.