Сергей Голукович - Поперечное плавание Страница 26

Лейтенант Сундстрем мысленно отметил: «Вот трактора-то и выручат. Затонувшие звенья смогут тросами без разборки повытаскивать». Комбат между тем приказал лейтенанту Логинову принять роту Соловьева и обеспечить погрузку парка на машины. Ко всем машинам и полупонтонам подвязать заряды, зажигательные трубки раздать шоферам. Лейтенанту Коптелову с третьей ротой предстояло занять оборону по опушке урочища Калаур фронтом на восток, заминировать основные дороги.

Коптелов — это тот самый командир роты, у которого во время бомбежки спаниковали и утонули семь понтонеров. Он хотел что-то переспросить у комбата для уточнения боевой задачи, по, постеснявшись показаться непонятливым, передумал.

Получив приказ, Коптелов направился в роту, шел быстро на своих необычно длинных ногах, чуть ли не саженными шагами. Несмотря на приличный рост, впечатления мужественного человека не производил. Тощеватый и немного сутулый, с сероватым, без румянца, лицом, казался даже не совсем здоровым, но никогда ни на какие болезни не жаловался, а наоборот, отличался незаурядной выносливостью. После разговора с ним всегда оставалось впечатление, что он о чем-то еще не договорил, чего-то еще как следует не уяснил.

После совещания Корнев приказал Соловьеву приступить к обязанностям начальника штаба, а начальникам служб перебраться со своим хозяйством в лес. Командиру взвода управления поставил задачу выслать разведгруппы: одну — на правый берег; другую — по дороге на Кодыму.

К середине ночи вдоль берега в уровских дотах прокатились взрывы, и наступила тишина. В хатах ни огонька, собаки и те приумолкли. Только на берегу время от времени были слышны приглушенные команды, лязг гусениц тракторов да шорох выволакиваемых из воды понтонов. В некоторых из них пробоин не было, но они оказались полны воды. Такие, едва показавшись из реки, превращаются в многотонный груз. Того и гляди, лопнут тросы. Приходилось воду отчерпывать и, изловчившись, открывать донные пробки, на что уходило много дорогого времени.

Рассвело. На том берегу раздались приглушенные расстоянием голоса. Понтонеры, молча, стараясь не брякать железом, грузили последние два полупонтона. Завел на прицеп остававшийся на воде катер моторист Обиух.

Выглянувшее солнце подрумянило и подзолотило начавший отрываться от реки густой туман. Разведчик, присевший переобуться, нагнулся и заглянул в узкий просвет между гладью реки и туманом. Схватил первого попавшегося понтонера за рукав, потянул книзу и прошептал:

— Смотри!

Тот нагнулся, но сразу вскочил и приглушенно обратился к комбату:

— Там уже румыны на берег вышли.

Корнев лег у самой кромки воды: «Что за чертовщина?!» На той стороне — зима. От пристани тянет ветерком снежную поземку. Понял: «Это пух из распоротых перин и подушек». Усилием воли попытался заглушить чувство какой-то своей вины. «Больше ведь ничего для беженцев сделать не мог». На буксире за машиной потянули катер в нагорную улицу. Туман местами разорвался и поднялся вверх. На шум машины кто-то с того берега выстрелил наугад из винтовки. Уже за селом, перегоняя в легковушке тягач с катером, Корнев с Сорочаном услышали позади разрывы двух бризантных снарядов.

— Ну, комиссар, управились вовремя.

— Не говори гоп, пока не перепрыгнешь.

Приехали в лес, надежно укрывший и машины, и людей. К походным кухням, побрякивая котелками, тянулись подразделения. Повара в сторонке постелили для командиров брезент и назвали это место командирской столовой. Комбату с комиссаром и начальником штаба завтрак принесли в палатку, разбитую неподалеку. Хозяйственники позаботились о скрытности размещения; с последним туманом растаял дым походных кухонь. Только с близкого расстояния можно обнаружить, что здесь воинское подразделение. Но подойти к нему не просто. Все просеки и лесные дороги под наблюдением дозоров, за ними в готовности ядро роты Коптелова и три зенитно-пулеметных установки на машинах. Командир взвода управления лейтенант Донец все телефонные провода приказал сматывать, оставил лишь небольшую линию на опушке — к дозору. Отсюда хорошо просматривается Днестр и села на обоих его берегах.

— Разрешите войти? — заглянул в палатку лейтенант Донец. — Разведка вернулась с дороги на Кодыму.

Корнев с Сорочаном и Соловьевым нанесли данные на карту. Доклад их не очень обрадовал. Поздно ночью в городе затих бой, а с шести утра через него по дороге на юг густо пошли немецкие части. Километрах в пяти от этой дороги, среди посевов, стоит курган, там укрылись два наших разведчика с мотоциклом. Если обнаружат движение к лесу, сразу предупредят.

На шоссе, южнее города, Соловьев начертил на карте синим карандашом несколько ромбиков, рядом написал: «6.30, 24.07.41». Немного подумал и поставил жирный знак вопроса.

Комбат сказал Сорочану:

— Ну вот, комиссар, верна, значит, народная поговорка. — Уперся пальцем в синие ромбики: — Здесь вражеские танки. Вдоль Днестра на юг обогнать их, а потом повернуть на восток нам не удастся. Тут шоссе к реке близко прижимается. Будем прорываться прямо отсюда на свой маршрут.

Комиссар посмотрел на карту, подумал:

— Другого решения не вижу. Только горячку пороть не стоит. Не век так густо будет немцев по дороге на юг. Нас пока не обнаружили. Дадим людям отдохнуть и приготовиться к прорыву.

— Лейтенант Донец, — сказал Корнев, — какие дороги на Кодыму разведаны?

Лейтенант коричневым карандашом провел на карте две извилистые линии по межам и вдоль лесопосадок.

— Тут машины могут пройти. Разведчики проверяли. Позвать их?

— Не надо. Пусть завтракают, предупредите: пока никому ни слова о том, что видели.

— Слушаюсь. Разрешите на курган к наблюдателям проложить телефонную линию?

— Прокладывайте, только скрытно. У немцев по бокам охранение может быть. Результаты наблюдения докладывать каждые полчаса.

Лейтенант Донец ушел, а комбат с комиссаром еще долго сидели над картой, думали, как выйти из ловушки.

Находившийся в штабной палатке сержант Сивов напомнил:

— Товарищ капитан! Завтрак совсем остынет.

— Ну да, конечно.

Через час собрались командиры рот и начальники служб. Комбат поставил задачи всем: кому как действовать, где следовать в колонне при прорыве на восток поперек потока войск противника. После совещания командиры подразделений уточнили место каждого отделения и каждого бойца. Только время прорыва было неизвестно.

Хотя теперь в батальоне все знали, в какую попали западню, зной июльского дня и накопившаяся усталость взяли свое. Крепко спали в тени деревьев намаявшиеся понтонеры. Бодрствовали только дозоры на подходах к лесу да разведчики на кургане.