ДЖЕМС САВРАСОВ - МОИ АЛМАЗНЫЕ РАДОСТИ И ТРЕВОГИ Страница 27

Пока Нобелевский лауреат и президент обменивались вопросами-ответами и рассматривали экспозиции на витринах музея, я потихоньку пытался решить насущные проблемы музея, воспользовавшись присутствием руководителей компании. В частности, напомнил им, что затягивается внешнее оформление музея — ремонт фасада. Пожаловался на тесноту и закинул удочку касательно передачи музею первого этажа здания, где расположен промтоварный магазин. Руководители компании, как мне показалось, положительно отнеслись к идее расширения музея, а ремонт фасада обещали в 2005 году.

В ходе разговора с гостями я поделился впечатлениями о недавней поездке на Алтай и о посещении Колыванского гранильного завода, существующего уже более двухсот лет. Огромные вазы из алтайского камня, которые украшают Эрмитаж, изготовлялись именно на этом заводе (по заказу Екатерины Второй). Делают вазы на заводе и сейчас, но куда более скромных размеров. Хотя художественное оформление изделий завода осталось на прежнем уровне, мастера по камню не перевелись и в наше время. На мой вопрос, нельзя ли что-либо из продукции Колыванского завода приобрести для музея в Мирном в качестве образцов художественной обработки камня, руководители компании ответили, что рассмотрят этот вопрос.

В ходе обмена мнениями о будущем музея президент Республики высказал пожелание, чтобы музей был пополнен образцами руд и минералов из других районов Якутии. Он пообещал даже свое содействие в приобретении коллекций у музея Комдрагмета и у других музеев Республики.

В конце экскурсии Нобелевский лауреат поблагодарил меня и оставил свой отзыв в альбоме почётных посетителей, отметив уникальность музея и большой труд его создателя.

Визит в музей столь почётных гостей и заверения руководителей фирмы АЛРОСА о всемерной помощи музею в его обустройстве, оформлении и о пополнении коллекций окрылили меня. И я размечтался: будущее музея стало рисоваться мне в самых радужных картинах. Планов у нас было немало; хотелось работать, работать и работать.

В тот же день я стал готовить записку непосредственным своим начальникам в Ботуобинской экспедиции, к которой организационно был причислен Музей кимберлитов. Хотелось поделиться с ними информацией о разговоре с руководителями компании, с планами по дополнительному обустройству музея, по дизайну помещений и пополнению коллекций музея экспонатами.

Записка не была закончена, когда мне позвонили из отдела кадров экспедиции и попросили зайти по какому-то срочному делу. Ничего не подозревая, я пришел в кадры. Сотрудница отдела (даже не начальник его) предъявила мне бумагу, в которой содержалось уведомление, что с сегодняшнего числа я перевожусь на половинное содержание, то есть на 50% оплаты труда. В случае несогласия с таким решением руководства экспедиции буду уволен.

Какого-либо формального извинения начальника экспедиции, может быть, за такой вынужденный шаг с его стороны (возрастной ценз) не последовало. Так сказать, вот вам под зад коленкой и гуляйте на все четыре стороны. А что касается музея — мавр сделал свое дело, мавр может уходить. И сказать ещё спасибо, что не попросили из экспедиции совсем.

Вышел я из отдела кадров и побрёл в свой музей с невесёлыми раздумьями о его судьбе. Идти к руководителям экспедиции и делиться с ними планами на будущее мне уже не хотелось. Видимо, прав был древний мудрец: время собирать камни и время их разбрасывать. А ещё почему-то вспомнилось четверостишье известного поэта Губермана:

Мой горизонт хрустально ясенИ полон радужных картин;Не потому, что мир прекрасен,А потому, что я — кретин!

По любопытной случайности в этот день исполнилось ровно 47 лет, как я приехал в Якутию на поиски алмазов.

ТАЕЖНЫЕ БЫЛИ И НЕБЫЛИЦЫ

МЕСТЬ СИНИЛЬГИ

Что Синильга водится в якутской тайге, никто из местных жителей не сомневается. Пошаливает она и в городах, если кто из аборигенов её попросит. После одной загадочной истории мы почти поверили в ее существование. А история произошла вот какая.

Мы направлялись на вахтовке «Урал» из Мирного на северные карьеры. По пути на обочине подобрали довольно молодую симпатичную особу с двумя детьми. Ей надо было попасть в Айхал. Там она работала, но была родом из какого-то то ли якутского, то ли эвенкийского наслега. Жила в Айхале, как выяснилось, без мужа. В нашей команде было два крепких парня, не очень молодых, но привлекательной для вдовушки внешности (усы, мускулатура и прочие достоинства мужчины). Молодая особа сразу положила на них глаз.

Дорогой мы ехали весело, с балдежем в будке, легкой выпивкой и домашней закуской. На Моркоке, как обычно, ночевали, устроив бивуак на галечном берегу реки. На наш раскладной стол молодая особа выставила даже свою бутылку водки и что-то вкусное из стряпни.

В Айхал мы прибыли под вечер. Парни помогли ей занести вещи в комнату общежития и едва отвязались от неё, поскольку она усиленно зазывала их к себе на ночлег. Возможно, парни обещали ей прийти, но струсили, обманули. Месть её не заставила себя долго ждать.

Мы ночевали в вахтовке, притулившись в леске на окраине города. Утром обнаружилось, что одно колесо у машины спущено. Долго его налаживали: искали где-то резину, поскольку своей не запаслись, вулканизировали её. Не так-то просто наладить колесо к «Уралу». Немного погодя, в тот же день выяснилось, что полетело и второе колесо. Такого с нами не бывало за все поездки по северным карьерам. Провозились мы с резиной еще полдня. Только собрались ехать на работу, как выяснилось, что порвался шланг маслопровода. В Айхале нашли ему замену с большим трудом. Для нас стало ясным, что без вмешательства местной нечистой силы дело не обошлось. Надо было срочно перебазироваться в Удачную, подальше от разгневанной молодой особы, что мы и сделали.

Через пару дней наш отряд вылетел в тайгу, на точку где-то в трехстах километрах от Удачной. И на таком же примерно расстоянии от эвенкского посёлка Оленёк. Здесь то, мы полагали, айхальская Синильга нас не достанет. Но не тут-то было! Как вскоре стало ясным, она только начала заниматься нами всерьёз.

Прилетели мы на место работы в яркий солнечный день. Стояла середина сентября, до зимы в тех местах было еще далеко. Однако на второй день после нашего прилёта погода испортилась: пошёл снег, вначале мокрый с дождем, потом основательный, с морозом. Снег шел непрерывно неделю и выпал в огромном количестве. Заснежило все кусты и деревья, ходить по тайге стало невероятно трудно. В реке Оленёк, на берегу которой мы расположились лагерем, стала подниматься вода и подтоплять впадающие в неё малые речушки.