Юрий Оклянский - Федин Страница 27

В голодном обледенелом Петрограде Горький собирал и поддерживал живые силы художественной культуры, особенно заботясь о молодых работниках искусств, чье творчество было одухотворено идеями революции. Он основывал новые книжные издания, печатные органы, оказывал разнообразную материальную и бытовую помощь бедствовавшим писателям, художникам и ученым. Встреча с безвестным армейским журналистом была эпизодом в его широкой деятельности по строительству новой советской культуры.

Играя выдающуюся роль в сплочении интеллигенции на платформе Советской власти, Горький к тому времени, как известно, еще не окончательно преодолел некоторые противоречия и ошибки в оценке движущих сил революции. Великий писатель преувеличивал напор частнособственнической стихии и опасности крестьянского анархизма в такой стране, как Россия, склонен был умалять способность рабочего класса возглавить союз с крестьянством и повести его за собой, нередко с позиций отвлеченного гуманизма судил об интеллигенции. Эти ошибки и колебания Горького решительно критиковал Ленин, заботливо и тактично помогая писателю найти пути к их исправлению в самой революционной действительности.

Не прекращая теоретических споров вокруг имевшихся расхождений, вождь партии стремился прочнее привлечь Горького к практике строительства социалистического общества, сосредоточить его усилия на потребностях и нуждах живой действительности, открыть все возможности его гению для служения народу. Многообразные начинания и кипучая энергия Горького по развитию новой, социалистической культуры неизменно встречали внимание и поддержку руководства партии и государства. С чуткой уважительностью относился Ленин к труду писателя, к особенностям психологии и специфике художественного творчества, дружескую заботу проявлял о здоровье великого художника. Именно по настоянию Ленина, когда в 1921 году опасно обострился туберкулезный процесс, Горький уехал на длительное лечение за границу.

Дружба Ленина и Горького — образец отношений политика и художника нового типа. Благодаря принципиальности, взыскательности и чуткости Ленина Горький в дальнейшем освободился от своих общественно-политических заблуждений. О высокой идейной правоте и человечности Ленина Горький впоследствии с признательностью неоднократно писал сам. Эти же ленинские качества помогали великому писателю уже с первых лет Советской власти стать соратником Ленина в строительстве новой культуры.

В конце 1919 года в особняке бежавшего за границу купца Елисеева, на углу Мойки, Невского и Морской, по инициативе Горького возник Дом искусств. Совет дома возглавлял он сам. В колоритную компанию здешних обитателей и завсегдатаев Горький и постарался в первую очередь ввести нового своего питомца — Федина.

Подвальный этаж дома, как здесь его шутливо именовали — «обезьянник», — был обращен в общежитие для писателей и критиков, не имевших собственного угла в городе. Литераторов, старых и молодых, свело вместе бескорыстное желание служить своим пером революции. Здесь жили О. Форш, А. Грин, Аким Волынский, Шагинян, Зощенко, Шкловский… «Комнаты», — воспроизводит обстановку мемуарист Е. Полонская, — это были бывшие людские — не отапливались. Единственным теплым местом… была большая барская кухня, когда-то сверкавшая белыми кафельными плитками, никелированными крючками, медной посудой и тазами, большим котлом, вмазанным в плиту. Сюда прибегали утром и вечером за кипятком, здесь отогревались и возвращались обратно в свои холодные берлоги.

Железная койка, деревянный столик и стул — вот вся обстановка комнаты: кто приходил, тот садился на кровать или приносил стул с собою. Федин часто бывал здесь, а жил он где-то на стороне, снимая комнату у квартирной хозяйки.

Но зато неотапливаемые комнатушки были творческими мастерскими, коллективными студиями, а просторная барская кухня — подлинным дискуссионным клубом, где не смолкали споры на острые политические и литературные темы.

В Доме искусств регулярно проводились «понедельники», когда большой его зал бывал переполнен. Здесь гремел голос Маяковского, читавшего поэму «150 000 000», здесь Александр Грин мечтал вслух, читая только законченные «Алые паруса»; старый юрист Кони с трудом взбирался на трибуну, чтобы вспомнить о своих дружеских встречах с Толстым, Тургеневым, Достоевским; здесь бушевали дискуссии у развернутых выставок Бенуа, Добужинского, Кустодиева, Петрова-Водкина…

Пожалуй, наиболее сильные впечатления оставили у Федина личность и выступления Александра Блока. В Доме искусств Блок появлялся и выступал неоднократно. «Не художественные, а жизненные черты сближали Блока с Горьким, — вспоминал позже Федин. — Основной из них была страстность блоковского отношения к революции. Как великий поэт Блок был терзаем мыслями о счастье человечества… И так же, как Горький, работал в тех формах, какие создавались временем. Он был одним из основателей Большого драматического театра, много сил отдавая его новому классическому репертуару; он посещал нескончаемые заседания в Доме искусств, в Союзе поэтов, в Театральном отделе… Он был повседневно на людях, но каждое его выступление становилось событием…» И далее Федин так передает свои ощущения — слушателя произведений Блока:

«Его лицо было малоподвижно, иногда почти мертвенно. Шевелились только губы, взгляд не отрывался от бумаги. Странная убедительность жизни заключалась в этой маске.

Я вышел после чтения на улицу, как после концерта, как после Бетховена, и позже, слушая Блока, всегда переживал бетховенское состояние трагедийных смен счастья и отчаяния, ликования молодой крови и обреченной любви и тьмы небытия.

Такое чувство я переживал и тогда, когда слушал грозную речь Блока „О назначении поэта“, и особенно — когда Блок читал „Возмездие“ в Доме искусств…»

В этом клубе-общежитии Федин не только обрел близкую и необходимую ему атмосферу революционного искусства. Здесь он встретил людей, одержимых теми же стремлениями, которые волновали его, немало единомышленников, десятки новых друзей. Осваиваясь в среде Дома искусств, недавний провинциальный журналист стал развиваться еще стремительней и интенсивней. Ощущение литературного чужака в северной столице скоро забылось навсегда.

Но Горький уже на первых порах озаботился не только этим. Он сам находил способы для поддержания связей, для встреч, бесед и сотрудничества. Сразу же вызвался он устранять и внешние трудности — помогал подыскать такую службу, чтобы род занятий был приближен к литературе и оставлял больше времени для самостоятельного творчества. Испробовано было несколько должностей. Федин работал и секретарем отдела печати Петроградского Совета, и фельетонистом, референтом и заведующим отделом «Петроградской правды», пока наконец в феврале 1921 года не отыскалось, кажется, наилучшее место. Горький создал новый критико-библиографический журнал «Книга и революция». Фактическим редактором этого журнала назначили Федина.