Шейдабек Мамедов - Мирза-Фатали Ахундов Страница 27

Однако под влиянием передовой русской мысли и нового подъема революционного движения в 60-х годах Ахундов начал понимать, что нельзя перестроить общественную жизнь без насилия, мирным путем. Результаты проведенной царизмом аграрной реформы в Азербайджане (1870) убили его веру в благоразумие монарха, рассеяли его иллюзии о способности монархической власти служить интересам народа и показали беспомощность мирных путей преобразования общества. Убедившись, что царская власть не может дать народу тех благ, о которых он мечтал, Ахундов приходит к выводу, что сам народ должен добиться своего освобождения. Никакие проповеди, никакие советы не могут быть надежными средствами избавления народа от деспотизма, от него можно избавиться только силой.

В письме к Мирзе Юсиф-хану в 1871 году он писал: «Для устранения угнетения существует два средства: или угнетатель должен прекратить угнетение, или же угнетенные, не вытерпев угнетения, сами должны уничтожить его. Разум подсказывает, что других путей устранения угнетения не существует… Десятки тысяч лет как мыслители, ученые, поэты, желая устранить угнетение, полагали, что достаточно для этого ограничиться назиданиями и советами угнетателю. Но многократный опыт показал, что подобные попытки бесполезны, и этим путем нельзя уничтожить угнетения на земле… Значит, для устранения угнетения не следует читать нравоучения угнетателю, а, наоборот, надо сказать угнетаемому, что почему же ты, во много раз превосходя в силе и способности угнетателя, так терпеливо выносишь? Проснись и опрокинь этого угнетателя» (24, № 13).

Наиболее ярко мысль о насильственном свержении власти деспотов и тиранов выражена Ахундовым в статье «Критика „Ек-Кельме“», написанной за три года до смерти, в 1875 году. Автор книги «Ек-Кельме» задался целью дать хорошие советы персидскому шаху об управлении государством по справедливости. Ахундов не соглашается с автором. «Разве кто-нибудь в Иране прислушивается к наставлениям? Раньше и в Европе предполагали наставлять угнетателя для предотвращения его тирании, но пришли к заключению, что нотация не оказывает никакого действия на характер угнетателя…» «Во всяком случае дело не уладится наставлением, проповедью и советами: необходимо всецело и в корне изменить самое суть вещей» (4, 204, 208). Это значит ликвидировать существующий общественный порядок путем революции. «Революция — так называется событие, когда народ, доведенный до отчаяния противозаконными действиями деспотического и жестокого правителя, объединяется, восстает и свергает угнетателя» (там же, 167).

Ахундов понимал, что единственной силой, способной уничтожить деспотизм и установить справедливую жизнь на земле, является народ. Поэтому он призывал народ, объединившись в союзы, свергнуть тирана, взять правление государством в свои руки, выработать конституцию в соответствии с требованиями эпохи. «Соблюдение справедливости и прекращение тирании возможно только при упомянутых мною выше условиях, т. е. сама нация должна быть проницательной и благоразумной, сама должна создавать условия союза и единодушия и затем уже, обратясь к угнетателю, сказать ему: „Удались из сферы государства и правительства“; после этого сам народ должен издавать законы соответственно положению и требованиям эпохи, выработать конституцию и следовать ей. Лишь тогда народ найдет новую жизнь, и Восток станет подобен раю» (там же, 209).

Хотя Ахундов оперирует такими неопределенными понятиями, как «условия союза», «единодушие», но основная мысль его ясна: объединенный, организованный народ выступает против своих угнетателей, деспотов и тиранов, насильственно низвергает их власть и устанавливает демократические порядки. Здесь перед нами уже призыв к революционным действиям. Это уже голос мыслителя, усвоившего необходимость революции и ставшего на путь революционно-демократических идей.

Таким образом, мы видим, что в 70-х годах под влиянием нового подъема революционно-демократического движения в России, в том числе и в Закавказье, политические взгляды Ахундова претерпевают существенные изменения. В последние годы своей жизни азербайджанский мыслитель приходит к более радикальным революционным выводам. Если до 70-х годов Ахундов стоял за просвещенную монархию и ошибочно полагал, что для установления справедливости можно обойтись без насилия, то в начале 70-х годов, выражая глубокие волнения и революционные настроения азербайджанских крестьян, он выступает за свержение монархии и установление демократических порядков революционным путем.

Однако в силу ряда исторических причин (прежде всего экономической и политической отсталости тогдашнего Азербайджана) Ахундов не смог правильно обосновать и развить дальше свои революционные идеи. Он не смог подняться до уровня русских революционных демократов, прямо призывавших к революции. Но он был горячим защитником интересов трудящихся, подлинным демократом, сторонником коренных общественных преобразований.

Несмотря на ограниченность социально-политических взглядов Ахундова, критика им феодально-крепостнических отношений и деспотизма, идея о насильственном свержении существующего строя явились замечательным вкладом в развитие общественной мысли Азербайджана XIX века.

5. Борьба за реформу арабского алфавита

Важнейшей составной частью просветительской программы Ахундова явилась борьба за реформу арабского алфавита. Борьба Ахундова за коренное изменение арабской письменности была неразрывно связана с его основной идеей о решающей роли науки и просвещения в жизни народов. Видя отсталость Востока, Ахундов пытался наметить практический путь ликвидации этой отсталости и приобщения народов восточных стран к европейской цивилизации. Как мы уже видели, решающей причиной прогресса и цивилизации азербайджанский мыслитель считал науку и просвещение. Следовательно, для того чтобы ликвидировать экономическую, политическую и культурную отсталость Востока, необходимо развивать науку. Но как развивать науку в странах Востока, если абсолютное большинство их населения неграмотно? Нельзя добиться успехов в науках, если не хватает элементарной грамотности. «Грамотность среди нашего народа ничтожна, можно сказать, что ее почти нет». «Что же касается женщин, то тут царит сплошная неграмотность» (4, 296).

В письме к Гасанбеку Зардаби от 1 января 1877 г. Ахундов, касаясь причин неразвитости наук среди народов Востока, писал: «Почему они чужды науке?» Потому, что «вся Аравия сплошная неграмотность… Вся Анатолия сплошная неграмотность. Весь Иран поражен неграмотностью. Лишь в Стамбуле, Тегеране и Тавризе можно найти пять-шесть грамотных, умеющих читать и писать» (там же, 300). Пока народ неграмотен, нельзя думать о развитии науки. «Разве могут из среды неграмотных появиться ученые и философы, которые помогли бы народу идти по пути прогресса? Там, где хозяином положения является неграмотность, страна не может быть благоустроенной, в стране не может быть твердых и справедливых порядков» (5, 286).