Фаина Раневская - Все афоризмы Страница 28

– У некоторых голова лишь декоративное украшение в довесок к жопе.

Знакомый жалуется:

– Я в полном дерьме.

Раневская сочувственно:

– Вас туда послали или сами угодили?

Вздыхает:

– Мы с деньгами не сошлись характерами. Они меня не любят, а я их.

– Женщина нравится независимо от красоты.

С Раневской соглашаются, мол, не внешность главное, есть еще обаяние, ум… Она уточняет:

– Нет, я о внешности говорю. Красивые женщины нравятся мужчинам, некрасивые – женщинам.

В санаторской столовой, разглядывая бурду непонятного цвета в граненом стакане:

– Если это чай, то я хочу кофе, а если кофе, то принесите мне чаю.

Обсуждают лучшее средство от нежелательной беременности.

Раневская вносит свою лепту:

– Девственность.

– Он порядочный человек.

– Фаина Георгиевна, что вы, он же сделал столько подлостей!

– Но как? Он подлости делает неуклюже, то и дело попадается на них и смущен. Значит, еще порядочный. Хотя уже не полностью.

– Лично у меня растет не благосостояние, а жопа, в которой оно находится. Может, потому роста самого благосостояния и незаметно.

– Чтобы есть то, что нравится, нужно железное здоровье. Обидно, что когда такую еду уже можешь себе позволить, здоровья обычно уже нет.

Актриса кокетничает:

– Вот я, например, матерных слов вовсе не знаю… Даже не знаю, смогу ли их произнести…

Раневская интересуется:

– А что-нибудь тяжелое на ногу ронять не пробовали?

– Все надо мной смеются! – в слезах жалуется молоденькая актриса.

– Хорошо уже то, что не плачут, – успокаивает Раневская, – значит, есть время все исправить. Хуже, если рыдают над гробом, тогда уже может оказаться поздно.

В гостях не слишком щедрая хозяйка наливает чай в стаканы до самого верха. Кто-то из гостей замечает это, мол, еще чуть, и перелили бы.

Раневская усмехается:

– Это чтобы сахар не поместился.

– Размышлять о диетах и похудании легче всего после сытного ужина.

– М сидит на такой строгой диете, что у нее в квартире унитаз зарос паутиной.

Читая газету, замечает:

– Да-а… невеселенький получился некролог…

– Чувствовать себя молодым можно в любом возрасте, но обычно бывает поздно…

– Только завтра мы сможем оценить, как же хорошо было сегодня…

Вернувшись из гостей:

– Им ничего не светит.

– Почему?

– Дед задул все свечки на именинном торте, значит, проживет еще долго.

– Фаина Георгиевна, как назвать мужчину, который совершенно не разбирается в женской психологии?

– Баран.

– А который разбирается прекрасно?

– Козел.

– Если есть проигрыватели, должны быть и выигрыватели?

Об очень глупом знакомом:

– Родиться таким дураком невозможно, он наверняка где-то учился и нынче повышал квалификацию.

В прошлом году она была куда ниже…

Молодая актриса, рассказывая о намерении выйти замуж, добавляет:

– Я его очень люблю и поэтому переделаю под себя.

Раневская возражает:

– Нет, милочка, ты его не любишь. Ты любишь себя, потому под себя и переделывать собираешься.

После того, как домработница, наконец, нашла свое семейное счастье и Раневская осталась без помощницы.

– Черт его знает что! Эта квартира умеет меняться в размерах. Когда по ней ходишь, кажется маленькой, то и дело за что-то задеваешь. Но попробуйте ее вымыть!.. Начинает казаться, что я занимаю весь этаж.

– Признаки старости? Новые друзья, которые появились в очереди на сдачу анализов.

– Чтобы не была видна грязь на одежде и руках, иногда достаточно пригасить свет. А вот запаху мелких душонок это не поможет…

– Обычный человек, которому приходится рано вставать на работу, никогда не может по утрам иметь хорошее настроение. Никакая утренняя зарядка по радио не поможет (в те годы утренние передачи радио начинались с утренней гимнастики).

– Если человеку неинтересно на работе, если он тащит себя туда просто силком, производственная гимнастика поможет лишь встряхнуться на те десять минут, которые длится (тогда в рабочее время устраивались десятиминутные перерывы для производственной гимнастики, чтобы избежать гиподинамии у работников).

– Завадский всегда разъяснит, к какому выводу актеры должны прийти своим умом…

– На место пусть ставят, лишь бы оно было приличным.

– NN так зло требовал доброго к себе отношения, что я испугалась и почти призналась ему в любви.

– Задушить все плохое в себе человек, конечно, может, только некоторым очень трудно удержаться и не задушить заодно себя самого.

– Что толку выходить на сцену и сеять разумное, доброе, вечное, если тебя попросту не услышат? А если и услышат, то не поймут. А если поймут, то совсем не то, что хотелось донести.

– Беда большинства стариков в том, что одновременно со старостью приходит маразм…

– Жизнь прекрасна, сколько бы говна ни было вокруг.

– У всех в жизни было что-то непоправимое. У многих это голова…

– Театр – светоч, и никаким бездарностям его не уничтожить.

– С возрастом человек учится оставлять все больше вопросов без ответов.

– Почему эта обезьяна на нас так странно смотрит? – спрашивает у бабушки мальчик в зоопарке.

Пока бабушка подыскивает ответ, Раневская, пришедшая туда с эрзац-внуком, реагирует:

– Она прикидывает, стоит ли трудиться, чтобы стать человеком.

(Эрзац-внуком Раневская называла сына Ирины – дочери Павлы Леонтьевны Вульф, которую считала своим ангелом-хранителем).

– Стоит ли худеть, ведь полные женщины полезны.

– Чем же это? – фыркает Вера Марецкая.

– Зимой от них тепла больше, чем от худых, а летом тени.

– Большинство мужчин подобно бумерангам – брошенные верной рукой, всегда возвращаются обратно.

– Жить не хочется, – вздыхает расстроенная очередной неприятностью Раневская.

Домработница советует:

– Ну, так умрите.

– Не хочется жить – это не значит, что хочется умереть.

– Еще неизвестно, что сильней давит на окружающих – отсутствие воспитания или его излишек.

Раневская читает заметку о реформе календаря, когда Петр I «укоротил» 1699 год, оставив только четыре месяца – сентябрь, октябрь, ноябрь и декабрь. Следующий год – 1700-й – начался уже 1 января.

– Интересно, а что было с беременными, они-то как? Когда рожали те, кто забеременел в сентябре 1699 года?

– Не всем можно искать новые пути. Нельзя, например, вагоновожатым или машинистам поездов…

Успокаивает неудачника:

– Знаете, жизнь вообще вредная штука. Еще никто не выдержал, все умирают.

– Есть те, кто никогда не дождется записи в книге благодарностей за хорошо проделанную работу. Например, палач.

– Странное выражение «Пройти сквозь ад». Значит, у него есть выход?

– Слишком долго и много носить на голове свежий лавровый венок нельзя – вдруг прорастет?

– Дурак – это тот, кто считает себя умней, чем он есть на самом деле.

Вернувшись с похорон, задумчиво рассуждает:

– Для кого украшают внешнюю сторону гроба, и почему внутренняя такая простенькая?

– Удивительно, мы считаем, что будущее прекрасно, хотя видим только его зад, оно же всегда впереди…

– Раньше бывало, что казнь отрубанием головы – это просто уравнивание казненных с остальными.

– Бывает раздвоение личности, а у N разтроение – для жены, любовницы и профкома он разный.

– Чтобы быть терпеливым нужно всего лишь терпение.

Читая о достижениях советского сельского хозяйства:

– Интересно, если кормить корову одним хмелем, она будет давать пиво или все же забродившее молоко?

– Я знаю, куда вы попадете после смерти, – ворчала Раневская на инспектора по пожарной безопасности, который без конца укорял и даже штрафовал ее за курение в театре в неположенных местах, – в ад, чтобы там вечность пытаться что-то потушить.

– Рай и ад имеют одно общее – путь туда лежит в гробу и на катафалке.