М.Ю. Лермонтов. Фантазии и факты - Оксана Николаевна Виноградова Страница 28

Следовательно, лечение начиналось с 5 утра. И время, в которое поехала 15 июля Быховец в Железноводск, вполне нормальное:

Чрез четыре дня он поехал на Железные; был <в> этот день несколько раз у нас и все меня упрашивал приехать на Железные; это четырнадцать верст отсюда. Я ему обещала, и 15 <июля> мы отправились в шесть часов утра, я с Обыденной в коляске, а Дмитревский, и Бенкендорф, и Пушкин – брат сочинителя – верхами178.

Можно было бы предположить, что местоимение «мы» указывает лишь на компанию Быховец. Однако тот факт, что Арнольди повстречал потом Дмитриевского с Лермонтовым, дает возможность предположить, что Лермонтов отправился в Железноводск с компанией Екатерины Григорьевны.

В семь часов с небольшим в Железноводск едет Арнольди.

Примерно во второй половине седьмого компания Быховец (скажем так) встречает, вероятно, еще каких-то знакомых и основательно «застревает» в колонии Шотландке (находится примерно на полпути маршрута, в 6 – 7 верстах от Пятигорска), где все решили позавтракать. Все, кроме Лермонтова и Дмитриевского, которые, не останавливаясь, едут в Железноводск: возможно, у них назначены ванны. Или, что еще более вероятно, им требуется купить билеты на принятие ванн (что и было сделано, как свидетельствует документ). Но даже если они приняли ванны (в письме Полеводина говорится о принятии им ванны после восьми, но теоретически ванны могли и с семи работать) продолжительностью около 15 минут, то, следовательно, ближе к восьми оба могли освободиться, сесть на дрожки и вновь присоединиться к Быховец, Пушкину, Бенкендорфу и другим (Бенкендорф, если что, – юнкер А.П. Бенкендорф, сын двоюродного брата А.Х. Бенкендорфа).

Во второй половине восьмого мимо Шотландки проезжает Арнольди и видит шумную завтракающую компанию. Едет, не останавливаясь, дальше и ему навстречу попадаются вооруженные Столыпин с Глебовым (на беговых дрожках), а попозже – Лермонтов с Дмитревским на извозничьих дрожках.

Возможно? Возможно.

Предположим, что Столыпин (кстати, тоже одновременно с Лермонтовым покупавший билеты на принятие ванн) и Глебов тоже ехали в Шотландку, к обозначенной компании, дабы весело провести день, попутно охотясь.

Арнольди, заметим, не удивляется, когда Столыпин говорит ему про охоту. Оружие в наличии. Арнольди подсказывает место, где видел птицу. Выстрелы – обычное дело.

В современном представлении охота – это недельная подготовка, специальное снаряжение и оружие и, кроме того, – не женское дело. Но на Кавказе, в окрестностях того же Пятигорска, в первой половине XIX века охотились иначе. Вооружены были все.

…на Кавказе свободно носили оружие не только местные «горные орлы» – русские, приезжавшие на Кавказ, имели при себе оружие чуть ли не в обязательном порядке, причем не только кинжалы, но и пистолеты179.

Холодное оружие являлось элементом одежды как мужской, так и женской. Огнестрельное оружие мужчины имели при себе часто. Ружья и пистолеты висели в виде украшений на стенах дома…

Ношение пистолета было широко распространено. «Высший класс всегда имеет при себе заряженный пистолет, и оружие это бывает часто виною смерти при случайных спорах»180.

Многие офицеры, приезжая на Кавказ, покупали черкесское оружие, и не одно. Исследователи того времени отмечали: «Все постоянно носили оружие, азиатские кинжалы и пистолеты, за поясом, сзади, чтобы в битве «не быть простыми зрителями», не снимая оружие даже на балу». Имелся такой пистолет у Мартынова, что известно из описания его облика К.К. Любомирским: «Он носил азиатский костюм, за поясом пистолет, через плечо на земле плеть, прическу a la мужик и французские бакенбарды с козлиным подбородком». То же вспоминал А.П. Смольянинов181.

Для «высшего класса» в окрестностях Пятигорска охота на птиц тогда была, вероятно, нечто вроде дополнения к обыкновенной прогулке. Мужчины и женщины (надо заметить, что девиц могли и не сопровождать замужние женщины, о чем чуть позже) садились на лошадей или на дрожки, брали выпивку и закуски, оружие – какое у кого было, и ехали. Пистолеты для охоты на птицу годились.

Поэтому почему бы не допустить, что «золотая молодежь», прогуливаясь между Железноводском и Пятигорском, между делом постреливала в птичек?

Итак, компания Быховец, воссоединившись с ранее покинувшими их и вновь прибывшими после завтрака (надо думать, что позавтракали и те, кто не успел сделать это ранее), примерно ближе к десяти часам отправилась в сторону Железноводска. Лермонтов по приезде в Железноводск отлучился; возможно, принял ванну (если не принимал ранним утром), зашел на свою квартиру, переоделся для бала, взял лошадь. И потом уже «прибежал» к Быховец, после чего они «пошли в рощу и все там гуляли»182.

В окрестностях Железноводска гуляли примерно до первого часа, после чего отправились в Шотландку обедать (что согласуется с показаниями Пушкина). Пушкин говорит о том, что после обеда Лермонтов через час поехал на дуэль. Из этого некоторые исследователи делают вывод, что все обедали около 5 часов, чего в принципе не может быть. Обед у находившихся на водах граждан все-таки приходился на район первого часа дня (как следует из письма Полеводина). Это первое. Второе: многие присутствующие на обеде в Шотландке были приглашены в 6 часов вечера на бал, без сомнения, с прекрасным ужином. Значит, показания Пушкина говорят о том, что через час после обеда он расстался с Лермонтовым, который будто бы поехал готовиться к дуэли. Только и всего.

Отобедав в районе часа (надо думать, шумно и весело), в два часа компания распалась. Часть ее отправилась в сторону Пятигорска (возможно, принимать ванны), часть продолжила охоту, а некоторые гуляющие разбились на пары. Например, как Лермонтов и Быховец, и не надо искать в этом что-то исключительное.

Дело в том, что дух свободы, демократизма, если можно так сказать, витал на Кавказе. Это касалось не только отношений между офицерами и солдатами, между знатными и незнатными, но и отношений между мужчинами и женщинами. (Чуть отступив от темы, можно добавить, что и в Петербурге были в виде исключения дворянки, не соблюдающие «табу»…) Письмо Быховец, которое воспринимается как слегка непристойное, лишь отражает тот факт, что на Кавказском курорте мужчина мог запросто пригласить девушку к себе на квартиру попить чайку. Кроме того, если – опять же – поведение Лермонтова и Быховец кажется неприличным, можно сделать «скидку» на их дальнее родство, которое утверждают многие исследователи. Таким образом, отступление от правил приличия в поведении девушки не так уж и велико. Тем же, кто думает, что отступление огромно, можно почитать воспоминания Я.И. Костенецкого о А.А. Бестужеве (Марлинском)183, где есть очень интересные детали о поведении женщин на Кавказе именно в 1830-е годы. Из этих воспоминаний можно сделать еще вывод: богатые мужчины вряд ли стали бы применять насилие к равной по