Аллен Даллес - ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа Страница 28

Каждое правительство предпринимает непрерывные усилия для разработки не поддающихся расшифровке систем связи, защите их и обслуживающего персонала. В то же время оно пытается сделать все возможное, чтобы получить доступ, а еще лучше проникнуть в линии связи других правительств, политика которых приносит ему наибольшее беспокойство. Содержание официальных правительственных сообщений и посланий политического или военного характера, связанных с наиболее чувствительными и щепетильными проблемами, особенно в периоды кризисов, самые секретные разведывательные данные — вот что правительство надеется получить в ходе использования средств связи другого.

Существует большая разница в дилетантской и профессиональной терминологии в этой области. Если я буду придерживаться выражений любителей, то наверняка вызову раздражение профессионалов, а если стану применять профессиональную терминологию, то, очевидно, быстро надоем дилетантам и приведу их в раздражение. Поэтому я постараюсь быть краток. В коде какое-то слово, символ или группа символов заменяет другое, вполне определенное слово, группу слов или даже законченную мысль. Таким образом «ХЛМДП» или «79648» — в зависимости от того, используется буквенный или цифровой коды, будут означать «война», и каждый раз, когда они появляются в сообщении, это именно то, что имеется в виду. Правительство Японии ввело в действие свой код, известный под названием «Восточный ветер», для переписки с дипломатическим представительством в Соединенных Штатах только для того, чтобы с помощью простейших, заранее обусловленных кодовых слов предупредить японских агентов о предстоящем нападении на американцев в Тихом океане.

В шифре для каждой отдельной буквы слова используется символ в виде буквы или цифры. Таким образом, «б» или «2» могут означать «е» или какую-то другую букву. В простейших шифрах тот же самый символ используется для обозначения одной и той же буквы. В сложных шифрах, применяемых ныне, символ обозначает различные буквы, изменяющиеся каждый раз. Иногда текст сначала кодируется, а затем шифруется.

Вооруженные силы Соединенных Штатов смогли прибегнуть к использованию усложненных кодов в период Первой мировой войны, а в отдельных случаях и во Второй — для обеспечения связи между войсковыми частями на поле боя. В их основу были заложены выражения из языков аборигенов — различных племен американских индейцев, главным образом навахов. Этот язык, не имевший письменности, никогда не изучался иностранными студентами. Два представителя одного племени на обоих концах полевой телефонной линии связи могли передавать сообщения, которые никто из слушающих, за исключением навахов, не мог понять. Не стоит даже говорить, что ни у немцев, ни у японцев навахов не было.

В современной терминологии слово «крипт» означает что-то «скрытое» и обычно применяется для обозначения различия между простым текстом и кодами и шифрами, поскольку относится ко всем методам трансформации «обычного» или «открытого» текста в символы. Всеохватывающим термином для этого вида деятельности в настоящее время является «криптология». Однако здесь тем не менее следует различать две различные области. Криптография занимается разработкой, изобретением или защитой кодов и шифров, которыми пользуется свое правительство и его учреждения. Криптоанализ же раскрывает чужие коды и шифры — дешифрует их, то есть переводит перехваченное сообщение на обычный язык. Подвергнуть собственное сообщение кодированию или шифровке значит «зашифровать» его. Но когда мы переводим свое собственное послание опять на обычный язык, то занимаемся «дешифровкой».

Криптограмма — это какое-либо закодированное или зашифрованное сообщение. «Коммуникационные разведывательные данные» — так называют сведения, полученные в результате успешной деятельности криптоаналитиков по обработке текстов, перехваченных на линиях связи. А теперь, когда мы окончательно запутали читателя, можно перейти к сути вопроса.

Дипломатические службы, вооруженные силы и разведывательные органы любой страны используют секретные коды и шифры для передачи срочных секретных сообщений на большие расстояния. При этом используется радиосвязь, а также коммерческие или специальные правительственные средства связи. Любой человек может слышать, как производится радиообмен. Это никому не возбраняется. Каждый вправе зафиксировать передачу радиосигналов — тут нет ничего противозаконного. Это распространяется и на любое правительственное учреждение и на само правительство. Последнее может получать копии зашифрованных сообщений, которые иностранные дипломаты, находящиеся на территории данной страны посылают своему правительству по коммерческим средствам связи — телеграфу, телефону, радио. Проблема в том, чтобы раскрыть использованные в них коды и шифры — расшифровать их.

Одни коды и шифры могут быть расшифрованы криптоаналитиками путем математического анализа перехваченных сообщений, другие же — более драматично или, наоборот, проще — агентурным путем: нужно только добыть копии кодов, кодовых книг или получить информацию о шифровальных устройствах, используемых противником.

На заре нашей дипломатической службы, вплоть до Первой мировой войны, вопрос о кодах решался спонтанно, порою кавалерийским наскоком, из-за чего часто случались непредсказуемые последствия. Вспоминаю историю, рассказанную мне в назидание, когда я был еще молодым сотрудником ведомства иностранных дел. В 1913 году пост нашего посланника в Румынии занимал достойный уважения политик со Среднего Запада, сделавший много хорошего для своей партии. В порядке поощрения его направили в Бухарест посланником. Конечно, он был новичком в дипломатических играх, коды и шифры мало что для него значили. В те дни наша система тайных посланий базировалась на книге кода, назову его «розовым кодом», хотя не этот цвет был избран на самом деле для его названия. Я провел тысячи беспокойных часов над этой книгой, которую с тех пор не видал вот уже более сорока лет. Но и сейчас еще точно помню, что в ней было шесть или семь слов, обозначающих «период». Одним из них было «ПИВИР» и другим — «НИНУД». Другие четыре или пять я не буду называть, так как их уже твердо не помню. Суть же заключалась в том — а это было достаточно наивным, — что, имея эти шесть или семь слов, мы сумеем запутать противника так, что он не сможет разобрать каждое предложение нашего текста.

Наш новоиспеченный посланник выехал из Вашингтона с «розовым кодом», опечатанным в большом конверте, и благополучно добрался до Бухареста. Предполагалось, что код будет храниться в одном из сейфов дипломатической миссии. Однако надлежащее обращение со сложным замком сейфа не являлось сильной стороной новоиспеченного дипломата, и он вскоре счел более удобным класть код под свой матрац, где тот и находился спокойно в течение нескольких месяцев. Но однажды пакет исчез, а в нем все коды и, главное, кодовая книга посланника. В последующем было высказано предположение: все эти секреты отправились прямиком в Санкт-Петербург.