Юрий Сенкевич - Путешествие длиною в жизнь Страница 28

К концу третьих суток у меня исчезли головные боли, одышка, нормализовался сон. Постепенно я стал входить в новую жизнь, осматривать станцию, оборудовать наш медпункт, налаживать привезенную аппаратуру. До нас здесь не было специального помещения для медпункта, только крохотная комнатушка размером 1x2 метра, где к тому же врач и спал. Нам повезло: в эту экспедицию на "Восток" американцы не прислали своего зимовщика, который имеет здесь отдельный павильон — сферическую многослойную палатку с деревянными пристройками по краям и со всеми возможными удобствами для жизни и проведения наблюдений. В этот "американский" павильон переселились три наших физика, освободив для нас свой балок, достаточно просторную по местным меркам комнату.

Балки — это домики на санях размером 3x4 метра, обычно используемые для жилья на полярных станциях. На "Востоке" десять таких балков, составленных вместе, образовали главное помещение станции, покрытое плоской крышей с высокой антенной. Рядом с основным нашим "домом" в балках же разместились аэрологический пункт, ионосферная станция, разного рода вспомогательные сооружения хозяйственного и научного назначения.

Главной частью основного помещения станции была наша кают-компания, самая просторная комната, правда, без окон. Она образовалась от составленных в каре балков. В этот своеобразный внутренний дворик выходили двери из двух жилых комнат, где в одной жили три механика и повар, а в другой, маленькой каморке, поместился начальник станции. Из кают-компании был также выход на кухню и в примыкающие к ней небольшие складские помещения. Отходивший от кают-компании небольшой коридорчик связывал ее с другими жилыми помещениями, а также с баней и теплым холлом, где мы устроили курилку. Из холла был выход в холодные сени. Вот и вся станция "Восток".

В кают-компании стоял большой стол, где могли разместиться все 16 человек. Здесь мы ели, отмечали праздники, здесь смотрели кинофильмы, здесь же находилась и небольшая библиотека. Электроэнергией станцию обеспечивали дизельные генераторы, бесперебойная работа которых была жизненно необходима, потому что помимо выработки электроэнергии они выполняли и вторую важную функцию — отопление. Для него использовалась вода, которой охлаждали двигатели. Нагретая до 70–80 градусов, она по резиновым трубам поступала в радиаторы, размещенные во всех комнатах станции. Даже в восьмидесятиградусные морозы у нас было тепло — температура не опускалась ниже плюс 18 градусов.

Но в такой системе отопления было уязвимое место. Если, не приведи Господь, дизель выйдет из строя и подача теплой воды прекратится, система может замерзнуть менее чем за час, и тогда ее уже не восстановишь. Чтобы такого не случилось, на станции был резервный запас двигателей (помимо аварийного). Для бесперебойного снабжения теплом и энергией дизели регулярно проходили профилактический осмотр: пока работали одни, "отдыхали" и ремонтировались другие, потом их запускали, останавливая для профилактики первые… Чтобы "сердце" станции не давало сбоев, наши механики, а их было трое, несли круглосуточное дежурство. Кроме этой работы они, как и другие, участвовали в подготовке взлетно-посадочной полосы, в текущем ремонте станции, в заготовке снега…

Об этом следует рассказать чуть подробнее. Как это ни покажется странным, но одной из жизненных проблем на "Востоке" была вода. И это несмотря на наличие вокруг льда и снега. Да, их было в избытке, но это была еще не вода. Ее надо было заготавливать. А делали мы это так. Где-нибудь вблизи станции отыскивали место с нетронутым снежным покровом. Здесь начинали пилами разрезать снег на квадратные блоки, складывали их в ряд, а потом доставляли на станцию, на крышу главного здания рядом со специальным бункером. Затем ежедневно снег забрасывали в этот бункер, откуда он попадал в специальную бочку со змеевиком, где циркулировала горячая вода.

Работа сама по себе несложная, но при недостатке кислорода и сильных морозах требует больших физических затрат. Выпилив десять-двенадцать кусков, начинаешь чувствовать сильную одышку, воздух кажется пустым, его глотаешь, как рыба, выброшенная на берег. Рука тянется сорвать подшлемник, чтобы подышать открытым ртом, а это при семидесятиградусном морозе означает не просто пневмонию, а почти верную смерть. После нескольких минут отдыха лежа на снегу, это состояние проходит, и ты снова готов к работе.

Доставка снежных блоков на станцию тоже дело в тех условиях нелегкое. Летом, весной или осенью, когда температура не превышает минус 60 градусов, можно использовать тягач, но когда ртутный столбик ползет все ниже и ниже, приближаясь к минус 80 градусам, приходится таскать снег вручную, на носилках, потому что завести двигатели тягача невозможно.

Работали мы на заготовке снега обычно попарно, по очереди пилили, а потом переносили. Хотя в день приходилось работать два-три часа, мы так уставали, что от разбитости потом отлеживались в постели. Мы старались до наступления самых сильных холодов заготовить снега побольше. Но при этом были ограничены размерами крыши, и кроме того, запасать снег на всю зиму не имело смысла: пролежав около двух месяцев, он превращался в монолит, и его снова надо было пилить.

Воду приходилось экономить. Талая вода очень мягкая, смывает грязь с посуды плохо, поэтому мы добавляли туда горчичный порошок. Для стирки, особенно для полоскания, мы добавляли в воду уксус, чтобы сделать ее более жесткой. Была на "Востоке" и баня, конечно без парилки. Просто помещение со скамейкой для тазов и душ со шлангом. Но по сравнению с тем, что было на "Востоке" прежде, наша баня считалась почти сказкой. Все относительно…

Чтобы закончить тему гигиены, надо рассказать о местной канализации. Тема не совсем привлекательная, весьма прозаичная, но жизнедеятельность человека влечет за собой и проблему ликвидации продуктов этой его жизнедеятельности. Использованную воду и разного рода отходы необходимо куда-нибудь отводить. Для бани и туалета на "Востоке" делали традиционную сточную яму. Традиционную по идее, но не по способу "изготовления". Бралось специальное устройство, своего рода металлическая "тарелка", в кожухе которой были помещены "тэны" — спиральные электрические нагревательные элементы. Рядом со зданием станции выбиралось место, "тарелка" устанавливалась на снег, включалось электричество.

Нагреваясь, устройство начинало постепенно опускаться все ниже и ниже, протаивая в снегу, а потом и во льду вертикальную шахту на глубину 30–40 метров. Такая шахта устраивалась непосредственно под туалетом, который действовал по принципу туалетов в вагонах поездов. Вода и отходы, стекая в такую шахту, при очень сильных морозах замерзали, образуя как бы колонну. По мере заполнения "резервуара" баню и туалет переносили в другое место. За десять лет существования станции таких "колонн" под ней образовалось около десяти. Если бы из-под главного помещения станции был внезапно удален весь снег, то изумленному взору предстало бы странное сооружение, покоящееся на многочисленных колоннах из весьма экзотического строительного материала…