Павел Козлов - Илы летят на фронт Страница 28

О существенных подробностях описываемого события автору рассказывает Петр Максимович Федоренко:

- Грозная предупреждающая телеграмма Верховного Главнокомандующего заставила не только руководящий состав, но и буквально каждого работника завода пересмотреть свое отношение к выполнению возложенных на него обязанностей. Каждый по-новому и очень остро почувствовал свою личную ответственность за судьбу Родины. Это обостренное чувство ответственности заставило нас по-иному относиться к трудностям - не прятаться за них, а находить в себе силы и способы преодоления помех и не прося помощи. Коллектив начал работать подлинно по-фронтовому, отрешившись от нормативов и методов работы мирного времени. Единственным нормативом - законом для всех - стало простое и понятное требование: не выполнив дневного задания, не имеешь права покидать рабочее место! Это заставило мастеров более четко определять дневные задания на своих участках. Это же заставило администрацию и общественные организации создать активную и гибкую систему морального и материального стимулирования работы. Поощрения работников за трудовые достижения производились тут же, в конце смены, когда человек выполнял задание и выпускал высококачественную продукцию. Невелики были награды: талон на покупку какого-либо предмета одежды или обуви, а то и просто на дополнительное питание или дополнительную буханку хлеба. Но все это по тем временам ценилось весьма высоко.

Четко действовали цеховые и заводские витрины почета. Очень активно работала наша заводская многотиражка. Словом, все было нацелено на выполнение главной задачи - дать фронту больше боевых машин.

29 декабря 1941 года в тринадцать часов с заводской площадки отошел первый железнодорожный эшелон со штурмовиками Ил-2, изготовленными на новом месте. 29 (вот как совпало) самолетов вез этот эшелон - всю продукцию завода, выпущенную в декабре сорок первого. Курс - Москва.

В вагоне-теплушке этого эшелона разместилась заводская бригада сборщиков во главе с заместителем начальника отдела эксплуатации и ремонта Степаном Ефремовичем Малышевым и старшим инженером А. З. Хорошиным. Тут же ехали наши летчики-испытатели К. К. Рыков и С. Д. Королев, а также бортмеханики летно-испытательной станции, только что выполнившие наземную отработку тех самолетов, которые теперь везли в Москву.

Бортмеханик М. А. Корсунский сообщил автору следующие подробности, связанные с этим эшелоном:

- Так как никакой летно-испытательной станции на новой площадке еще не было, то недалеко от сборочного цеха расчистили от снега площадку - на нее и выкатили собранные самолеты. Морозы, помнится, стояли довольно крепкие, да и вьюги налетали... Но ребята работали споро. Все понимали, что эти машины являются первым взносом завода в счет выполнения им требований фронта, и не щадили себя. На каждой машине мы отрабатывали винтомоторную группу так, как делали это, когда готовили самолеты к полетам. Затем производили консервацию мотора и системы охлаждения, сдавали машину контрольному механику и военпреду и передавали на разборку. При погрузке на железнодорожную платформу винтомоторная установка на самолете разборке не подвергалась, поэтому наши усилия не пропадали даром... Коротки декабрьские дни, быстро темнеет, и значительную часть работ нам приходилось выполнять при свете прожекторов. Но хочу подчеркнуть,- говорит Корсунский,- что при всей примитивности оборудования нашей испытательной площадки в отработке машин не допускались никакие отступления от установленных норм. Здесь и мы сами и наши контролеры были неумолимы. За день на морозе, на ветру намерзались крепко. Чтобы оберечь нас от простуд, руководство решило выдавать нам "фронтовую норму", в которую входило пятьдесят граммов спирта, кусочек сала и... две папиросы "Казбек". Талоны на этот доппаек вручал в конце рабочего дня лично начальник ЛИСа или его заместитель в обмен на... подписанное ОТК и военпредом заключение об окончании отработки самолета. Отработанный самолет поступал на участок старшего мастера ОЭР Петра Яковлевича Зюбанова, где его разбирали и грузили на железнодорожную платформу. Бригаде Зюбанова нередко приходилось работать по ночам, но тогда с этим никто не считался.

Выше я записал, что с эшелоном в Москву поехала вся продукция завода за декабрь сорок первого, а это неверно. Неверно потому, что в эшелон, отошедший 29 декабря, могли попасть машины, сданные военной приемке не позднее 27 декабря. Стало быть завод, его сборочный цех еще имели целых четверо суток на выполнение обязательств, взятых в ответе Верховному Главнокомандующему. За эти дни 1941 года построили и сдали заказчику еще партию штурмовиков.

В середине дня 31 декабря стало известно, что на завод приехали летчики с фронта и будет митинг.

Собрались на свободной площадке сборочного цеха. Туда был ограниченный вход по пропускам и там уже стояла не уличная температура, несколько огромных электрокалориферов непрерывно подавали в цех теплый воздух.

На митинге директор и парторг поздравили представителей коллективов всех подразделений с завершением эвакуации завода и выпуском первой партии машин на новом месте. Одновременно они еще раз напомнили всем требования фронта, разъяснили телеграмму Сталина не как требование единовременного рывка, а как необходимость постоянного, планомерного увеличения выпуска заводом самолетов Ил-2.

Затем выступали фронтовые летчики, рассказывали, как они воюют. Сообщили, что нашим "илам" немцы дали название "Черная смерть". Штурмовики сеют панику у противника где бы они ни появлялись. Большая живучесть и мощное вооружение штурмовика дают им, летчикам, возможность успешно атаковывать любые наземные войска противника и поражать вражескую технику.

Летчики благодарили заводской коллектив за высокое качество наших самолетов, безотказно работающих на фронтах и просили выпускать как можно больше этих грозных машин.

Наши сборщики отрапортовали, что они выполнили свои декабрьские обязательства и взяли новые, повышенные на январь. С митинга расходились повеселевшие. Сознание своей необходимости бодрило каждого, поднимало настроение, вселяло гордость, было созвучно с наступающим праздником. Теперь каждому хотелось поскорее попасть домой и Новый год встретить с родными. У многих именно для этого торжества в карманах или сумках от противогазов находились гостинцы - порции колбасы, сахара или буханка хлеба, полученные в качестве поощрения за труд или по карточным талонам. Те, кто жил в бараках,- побежали к себе. Счастливчики из заводского поселка проводили нас до станции и тоже пошли по домам, где будут минут через двадцать. Нас, городских, на запасном пути ожидал знакомый "экспресс".