Вениамин Вахман - В четыре утра Страница 28

Выяснилась еще одна существенная подробность. Смирнов, ярый монархист по убеждениям, охотно примкнувший к заговору, получал все инструкции по телефону.

- Как так? Прямо по телефону? - удивился Вышеславцев. - И никто не подслушал? ' Смирнов кивнул.

- На форты проложено несколько телефонных и телеграфных линий на случай повреждений. Телеграфом теперь не пользуются, а вот одну из запасных телефонных линий использовали для тайных переговоров.

Смирнов не лгал. Линию обнаружили, нашли и запасной телефонный аппарат. Он стоял в самом нижнем помещении форта, в пустом снарядном погребе. Телефон висел давно, еще с царского времени, был внесен в инвентарные книги, и никому не приходило в голову, что этой запасной линией пользуются. В тот же день, когда сотрудники Чека заявились в коммутаторную кронштадтского узла связи, начальник этой станции, бывший штабс-капитан царской службы, под каким-то предлогом на минуту вышел из комнаты и тут же в коридоре застрелился.

Опытные инженеры-связисты стали проверять всю сеть, и вскоре обнаружилось, что кроме той линии, к которой был подключен Смирнов, действует еще одна линия связи в дальний конец острова, к батарее на Толбухинской косе. Таким образом, прояснилась загадка убийства старика мастера, Якова Захаровича. Был найден и убийца. Им оказался бывший кондуктор флота (то есть старший унтер-офицер) Песков.

Даже арестованный, находясь в заключении, он сохранил внешность образцового служаки. Отвечая на вопросы следователя, он буквально "ел его глазами", как положено было по старому уставу. И отвечал уставным: "так точно", "не могу знать", "как прикажете".

Вышеславцеву был физически противен этот крепкий, как дубовое полено, пятидесятилетний мужик, со склеенными мылом усами, лихо торчащими под толстым, бесформенным сизым носом алкоголика, словно две половинки разломанного бублика.

- Вы что, имели какие-нибудь личные счеты с покойным Ляминым?

- Никак нет! - громко гаркнул Песков. - Я ихнюю личность прежде не замечал, не случалось встречаться. Мне было сказано: молодых, которые в кожаном, не трогать, целить в старика. Ну, я и исполнил.

- А матроса с "Олега", этого вы за что убили? У Пескова забегали глаза.

- Так пришлось... винтовку с пирамиды не возьмешь, заприметят. А по должности мне оружия не положено, хотя я при снарядном погребе содержателем.

- Ну, а с какой стати вы вообще примкнули к заговору? Разве после революции вам стало хуже? Песков долго молчал, тяжело вздохнул.

- Хуже... Деньги аннулировали. Я с малолетства копил, рублик к рублику. А теперь на что они, царские деньги? Вот если б царь вернулся... Я б здесь, в Кронштадте, питейное заведение открыл, трактирчик с музыкой. Может, в купцы бы вышел.

Приказание убить старика мастера Песков получил из штаба, все по тому же запасному телефону. Но чей это был приказ, кто его передал, - этого Песков не знал.

- Смотри, Вышеславцев, есть ли у тебя достаточные основания для ареста такого человека? Имей в виду, что за него станут заступаться.

- Его нужно арестовать. Такого врага нельзя оставлять на свободе ни одного лишнего дня!

- Какие же обвинения вы с Лапшиным ему предъявите? Арестовал и законопатил черт знает куда Ведерникова, это, что ли? Тогда взгляни на дело с другой стороны. Предположим, ты начальник, отвечающий за всю морскую базу и за флот. Является к тебе командир небольшого парохода...

- Товарищ начальник, в военном флоте любое судно принято называть кораблем.

- Ну, ладно, Вышеславцев, я вижу, ты совсем оморячился в своем Кронштадте. Однако не сбивай меня. Значит, приходит к тебе капитан корабля и говорит, что к нему, к этому капитану, уже дважды являлся его бывший знакомый, нелегально перешедший границу, и этот заграничный гость предлагает Ведерникову примкнуть к контрреволюционной организации. Как бы ты на его месте на это посмотрел? Почему он не доложил, когда такое предложение было ему сделано в первый раз?

Вышеславцев пожал плечами.

- У Ведерникова, как и у многих бывших офицеров, порядочная каша в голове. Офицерский кодекс чести не позволяет выдавать прежних друзей.

- А второй раз офицерский кодекс побоку? - спросил начальник.

- Вот именно, побоку, потому что второй раз. Видите ли, это уже перешло за рамки частного, доверительного разговора и стало известно его подчиненному, Глинскому, за которого он отвечает. Сложно, но правдиво. Офицерскую психологию сразу не переделаешь.

- Ну, ладно, Вышеславцев, на твою ответственность. Готовь ордер, я подпишу.

Арестованный держался с поразительным спокойствием и самообладанием. Порой казалось, что речь идет не о нем, не о его судьбе и жизни, а обсуждаются поступки кого-то постороннего.

- Гражданин следователь, или как вас следует именовать?

Гражданин уполномоченный, может, так лучше? В общем, гражданин Вышеславцев, попытайтесь на короткое время представить себя в моей шкуре. В то время я фактически отвечал за оборону Кронштадта и флота. Командир базы часто отлучался в Петроград. В ночь на восемнадцатое августа комбазы был в отъезде, и ком-флота, вернее командир действующего отряда кораблей, тоже.

- Это не меняет дела, гражданин Венкстрем. Венкстрем развел руками.

- Простите, не понимаю. Вы предъявляете мне обвинение в задержке приказов и оперативных указаний. Но кто же их задерживал, я или узел связи? Была бы хоть одна жалоба на нечеткую работу, и я разгромил бы этот проклятый узел связи!

- Сейчас вам удобно валить все на покойника, тем более, что он был причастен к заговору, играл в нем активную роль и застрелился, когда пришли его арестовывать. Но нам кое-что рассказали задержанные командиры частей и кораблей, в частности, гражданин Аненков...

Венкстрем, прищурившись, посмотрел на Вышеславцева.

- А вам не приходит в голову, что им тоже удобнее валить на меня? Аненков глупый, слабохарактерный человек, вероятно, давно надо было его сменить. Он попал в пиковое положение, когда командир "Гориславы" подал рапорт о том, что был атакован моторкой. Аненков минный специалист, окончил Мин~ный офицерский класс. Кому, как не ему, надо было дать свое авторитетное заключение. А он побоялся, начал выкручиваться. Знаете, как это бывает: посмотрим с одной стороны, взглянем с другой... Морская история учит нас и так далее... А когда эти два комиссара, Янис и Федяшин, начали копаться в этом деле, Аненков вообще скис, перепугался до того, что готов был подать рапорт о болезни. Только подходящей болезни, разрешающей отпуск, у него не нашлось.

- Кто такой князь Шемаханский? - спросил Лапшин.

- Князь Шемаханский? - Рыжие брови Венкстрема полезли кверху: - Никогда не слыхал.