И. Петровский (ред.) - Почему Гитлер проиграл войну? Немецкий взгляд Страница 29

Здесь, во-первых, следует напомнить о том, что Гитлер и Геббельс сами отвечали за «главную пропаганду». В отношении Восточного театра военных действий Геббельса поддерживал аппарат его министерства [31]. В меньшей степени к «главной пропаганде» подключался также рейхсминистр по делам оккупированных восточных территорий Альфред Розенберг [32]. Эта верхушка режима выдвигала лозунги, на которые ориентировался широко разветвленный пропагандистский аппарат государства, партии и вермахта. В целом система нацистского господства была организована так, что ответственные политические деятели одновременно сами выступали в роли виднейших пропагандистов режима.

В своих публичных пропагандистских выступлениях Гитлер и Геббельс имели обыкновение изображать Советский Союз в духе многогранного «образа врага» [33]. Антибольшевистская фразеология играла в их выступлениях такую же роль, как и антисемитская, а временами и антиславянская. В зависимости от тактических требований отдельные элементы этого образа могли быть сняты или усилены. Наиболее известным примером может служить временное прекращение антибольшевистской пропаганды в течение полутора лет после заключения пакта между Гитлером и Сталиным и ее немедленное возобновление в день агрессии 22 июня 1941 года.

Типичной чертой этого сложного «образа врага» в лице Советского Союза была его нечеткость. Было бы совершенно неправильно пытаться задним числом увидеть в этой намеренной нечеткости рациональную систему или ясные контуры, которых в действительности совершенно не существовало. «Образы врага», распространявшиеся пропагандой в период войны с Россией, должны были оказывать воздействие не интеллектуальной четкостью, а тупой агрессивностью. Туманным «образам врага» соответствовало потенциально неограниченное насилие. Никто более открыто не осветил такое положение дел, чем сам Гитлер. На совещании 6 июля 1941 года он заявил, что войну на истребление лучше всего вести таким образом, «чтобы застрелить любого, кто только косо посмотрит» [34].

Таким образом, основные стереотипы «главной пропаганды» создавали рамки для пропаганды СС и вермахта, которые ниже будут рассмотрены подробнее.

ЭСЭСОВСКАЯ ПРОПАГАНДА О «НЕДОЧЕЛОВЕКЕ»

Самая ярко выраженная антисемитская и антиславян-ская пропаганда практиковалась в СС, а именно в форме долголетнего идеологического индоктринирования. В рамках так называемого «мировоззренческого обучения» эсэсовцев еще до войны учили, что большевизм — это «смертельный враг» Европы, что «нордическо-индогерманские народы» должны защищаться против «идеи мирового господства евреев» и против «азиатского деспотизма Чингисхана», которые «кровно объединены» в личности основателя большевизма — Ленина [35]. Об «истинной цели» большевизма, «скрываемой от народов», в учебном материале для эсэсовцев рассказывалась следующая история: эта цель заключается в «установлении мирового господства евреев после истребления всех народов, государств и культур в хаосе мировой революции» [36].

Дальнейшие учебные догмы гласили: «Старому обману насчет «равенства» всех людей мы противопоставляем тезис о крови и расе»; или: «Большевизм ведет к смешению рас — мы же боремся за сохранение чистоты крови» [37]. Из этого видно, что эсэсовская пропаганда ставила перед собой задачу не теоретически обоснованного изучения потенциального врага, а создания в грубых очертаниях псев-добиологического взгляда на мир и стимулирования боеготовности. В долгосрочном плане эта пропаганда выполняла функцию подготовки убийц по расово-идеологической программе истребления и, в случае необходимости, устранения чувства вины.

В 1942 году Главное управление СС изготовило получившую известность иллюстрированную брошюру под названием «Недочеловек», которая может служить классическим документом смертоносного антисемитизма и антиславизма [38]. В этой инструкции по геноциду «недочеловек» вполне намеренно нигде точно не определен. Он выступает как само зло как таковое, которое должно быть уничтожено. «Недочеловеком» может быть еврей, славянин, цыган или кто угодно. Портретные фотографии восточноевропейцев, призванные внушить чувство отчуждения и жестокости, были снабжены подписью: «И вот они снова здесь — гунны, карикатуры на человеческие лица, воплотившиеся в действительность кошмары, пощечина всему доброму…»; «…в союзе с чудовищами диких лесов и отбросами всего мира, это подходящий инструмент в руках вечного жида, мастера организации массовых убийств. Лишь для глупцов маскируются они в одежды простых граждан». Лицам славян, искаженным с помощью фотографической техники, эсэсовские пропагандисты противопоставили сияющие образы закаленных представителей германской расы. Брошюра завершается фотографией мертвого ребенка и следующим текстом: «Недочеловек поднялся, чтобы завоевать весь мир. Горе вам, люди, если вы не сплотитесь воедино. Защищайся, Европа!» [39].

Этот памфлет эсэсовской пропаганды не носил характера закрытого учебного материала, а месяцами висел на всех газетных стендах на территориях, находившихся под германским господством. Среди прочего, пропагандистское клише «недочеловека» распространялось с помощью этой брошюры также и в частях вермахта.

РАСИСТСКИЕ ПРИКАЗЫ ВЕРМАХТА

Антисемитские взгляды в вермахте были, по-видимому, распространены столь же широко, как и в германском населении в целом. Они проистекали не только из нацистской пропаганды, но и из более старых традиций. Характерное освещение такого положения дел дает частное письмо генерал-полковника барона Вернера фон Фрича от 11 декабря 1938 года. Фрич, по своим взглядам германский националист, был с 1935 года по февраль 1938 года главнокомандующим сухопутных сил. В письме своей знакомой он написал: «Вскоре после войны я пришел к выводу, что, если Германия хочет снова стать могущественной страной, она должна победить в трех сражениях. Первое: битва с рабочими, которую победоносно выиграл Гитлер. Второе: с католической церковью, точнее с ультраклерикализмом. Третье: с евреями. Эти сражения пока в разгаре. И борьба против евреев самая трудная. Надеюсь, что все отчетливо представляют себе тяжесть этой борьбы» [40].

Как граждане нацистского государства, военнослужащие вермахта испытывали на себе ежедневную пропагандистскую проработку. С началом войны в России «главная пропаганда» против евреев приобрела крайне агрессивные черты. Речь теперь шла о «всемирном враге-еврее», который должен быть «уничтожен». Гитлер повторял свое утверждение, что евреи были зачинщиками войны против рейха [41]. Одновременно пропаганда приступила к тому, чтобы в расистском духе обосновать и тем самым усилить и без того существовавшее в Германии чувство превосходства по отношению к славянским народам на Востоке.

Все же между подобными неясными, расистски окрашенными «образами врага» и предубеждениями и прямым насилием в форме той расово-идеологической войны на уничтожение, которая началась 22 июня 1941 года, не было прямой связи. Желал ли и вермахт этой войны? Трубила ли и пропаганда вермахта в те же трубы?

Здесь нужно отметить следующее: высшие органы военного командования, т. е. Верховное командование вермахта (ОКВ) и Главное командование сухопутных сил (ОКХ), еще накануне войны в России издали целый ряд основополагающих приказов, сориентированных на расовоидеологическую войну на уничтожение. Для характеристики этого комплекса воинских распоряжений по ведению войны на Востоке в историографии утвердилось понятие «преступных приказов» [42]. Нет необходимости вновь заниматься здесь этим вопросом. Речь идет конкретно о том, чтобы изучить, какую составную часть этих приказов занимали расово-идеологические категории в открытой или подспудной форме.

Командующий 4-й танковой группой, предназначенной для военных действий на Востоке, генерал-полковник Эрих Гепнер еще в начале мая 1941 года проинструктировал своих офицеров по намеченному «ведению войны». Его инструктаж представлял собой типичный пример мышления в духе «образов врага», в котором антиславянские, антирусские, антибольшевистские и антисемитские элементы пропаганды слились в одну взрывоопасную смесь. Предстоящую вскоре военную программу уничтожения Гепнер обосновал перед своими офицерами следующим образом: «Война против России является важным этапом в борьбе за существование немецкого народа. Это древняя борьба германцев против славянства, защита европейской культуры от московитско-азиатского нашествия, оборона от еврейского большевизма. Целью этой борьбы, которая будет вестись с неслыханным упорством, должен быть разгром сегодняшней России. Подготовка и проведение любых боевых действий должны быть продиктованы железной волей к безжалостному, полному уничтожению противника. В особенности никакой пощады не должно быть носителям сегодняшней русско-большевистской системы» [43].