Павел Дыбенко. Невероятные приключения уголовника и революционера - Владимир Виленович Шигин Страница 29

Между тем, Временное правительство лихорадочно искало средства воздействия на мятежников. Решено было политически разоружить Кронштадт, раскассировав его главарей по отдаленным гарнизонам. Но это легко было решать в столичных кабинетах, однако никто не подумал, как все будет выглядеть в реальности. 21 мая в Кронштадт выехали председатель Петроградского Совета лидер меньшевиков Н. Чхеидзе и член ЦК партии эсеров А. Гоц. Через день эту бригаду усилили министрами-«социалистами» Скобелевым и Церетели. Прибывшие потребовали от Кронштадтского Совета отменить резолюцию от 16 мая. Однако все закончилось для гостей плачевно. Их почти сразу же выдворили с острова, а матросы обратились с воззванием «К народу всей России», заявив, что кронштадтцы остались на левом фланге великой армии русской революции», что они верят в то, что вскоре вся власть в стране перейдет в руки Советов рабочих, солдатских и матросских депутатов.

Что касается Гельсингфорского Совета, то он полностью поддержал кронштадтцев, отпечатав их воззвание и распространив его среди матросов и солдат. Выразил свою полную поддержку Кронштадту и Центробалт. Таким образом, весь Балтийский флот фактически публично заявил о совсем неповиновении Временному правительству, как правительству, которое не проводит никаких реальных демократических реформ. Что касается самих кронштадтцев, то они вовсе не собирались отсиживаться на острове, а сразу же направили во все военно-морские базы флота и армейские части своих агитаторов. В составе делегаций были, по большей части, большевики, левые эсеры и анархисты: мичман Ф. Раскольников, матросы Н. Измайлов, И. Колбин, С. Семенов, Н. Баранов и т. д. Хуже всего приняли посланцев Кронштадта в Ревеле, где местные правые эсеры и меньшевики были весьма популярны, а матросы поддерживали правительство.

Но правительство не собиралось так легко сдаваться. Для приведения в чувство балтийцев решено было использовать законопослушных черноморцев, среди которых в тот момент преобладали правоэсеровские и меньшевистские настроения. Вскоре из Севастополя на Балтику прибывает делегация, отобранная командующим флотом вице-адмиралом Колчаком и его комиссаром эсером Бунаковым-Фундаминским. Возглавляли делегацию личности весьма колоритные, нацепивший на себя чужие тельняшки одесситы эсер Федор Баткин и меньшевик Константин Фельдман. Последний «прославился» в 1905 году, когда с дружком Березовским (дедушкой будущего олигарха!) возглавил мятеж на броненосце «Потемкин», а потом, бросив на произвол судьбы поверивших ему матросов, веселился в Германии на казенные потемкинские деньги со своей любовницей Розой Люксембург.

Видя лояльность черноморской делегации Временному правительству, Керенский возложил на делегацию тяжелую миссию: вылечить Балтфлот от «анархии». Делегация черноморцев была весьма представительной — почти две сотни агитаторов. Черноморцам был оказан торжественный прием в столичном цирке Чинизелли, где выступал бельгийский министр Вандервельде, эсерка Брешко-Брешковская и другие не менее колоритные личности. Присутствовавшие на митинге американский посол Френсис и английский Бьюкенен, клятвенно заверили россиян в получении новых займов на войну. После митинга приободрившиеся черноморцы разъехались по балтийским военно-морским базам.

Как оказалось, гостей уже ждали и по указанию Центробалта готовили достойный прием. Едва посланцы Черного моря начинали выступать на митингах, как их дружно освистывали, а то и вовсе стаскивали за бушлаты с трибун. Даже вполне лояльный к столице Ревель и тот не воспринял черноморского ура-патриотизма. Одновременно Центробалт послал приветственную телеграмму в Севастополь, с сообщением, что балтийцы просят принять и их делегацию для ознакомления с положением в Черноморском флоте под началом анархиста матроса Чугунова.

Обиженный на неуважение балтийцев, бывший «потемкинец» Фельдман обрушился с оскорблениями в адрес хозяев на страницах правительственной газеты «День». В ответ балтийцы пообещали переломать посланцу братского Черноморского флота ноги. В конце концов, часть делегатов была распропагандирована балтийцами, и заявила, что Фельдман никакой не моряк, а самозванец и они от него отмежевываются.

Не теряя времени, на Черноморский флот отправилась делегация балтийцев. Действовали в Севастополе балтийцы нахраписто, и на редкость цинично. Первым делом они отчитали черноморцев за то, что те еще не поубивали своих офицеров, дали практические советы, как это лучше организовать. При этом вели себя в Севастополе посланцы революционной Балтики не как гости, а как хозяева. Они задирали офицеров, поносили адмиралов, пили и дебоширили. Такая удаль пришлось по вкусу многим местным матросам. Итогом поездки балтийцев в Севастополь стала резкая радикализация матросов Черноморского флота, приведшая спустя несколько месяцев к печально знаменитым “Варфоломеевским ночам" — массовым расстрелам офицеров.

П.Е. Дыбенко признает: «Посланные нами представители в Черноморский флот по прибытии на место оказались, с одной стороны, «плохими» дипломатами, а с другой, как говорится, забравшись в чужой огород, начали по-своему хозяйничать. Делегация Балтфлота, прибыв в Севастополь и ознакомившись с настроениями моряков на кораблях, на обширном митинге потребовала убрать адмирала Колчака как самого отъявленного контрреволюционера и предателя революционных моряков. Результатом деятельности делегации Балтфлота и чернофлотцев явилось перерождение чернофлотцев, которые, сорвав шпагу со своего властелина адмирала Колчака (странно, что прослуживший на флоте уже пять лет, Дыбенко так и не узнал, что морские офицеры носят кортики, а не шпаги — В.Ш.) и, бросив ее за борт корабля, потребовали от Временного правительства убрать из Черноморского флота Колчака. Действия нашей делегации не обошлись без «неприятностей» для Центробалта: черноморские комитетчики по телеграфу запросили подтвердить правильность полномочий делегации и в первую очередь — ее председателя товарища Чугунова, угрожая в противном случае арестом делегации. Много потом Центробалту пришлось писать «дипломатических писем», дабы оградить свою делегацию от возможности ареста на обратном пути в Балтфлот с докладом о своей работе. За «разложение» черноморцев Керенский еще пуще прежнего стал метать огненные стрелы против Балтфлота и в первую голову — против Центробалта…»

В целом обмен делегациями между братскими флотами особого удовольствия не доставил ни тем, ни другим, но определенные последствия имел. Из воспоминаний Дыбенко ясно, что «центробалтовцы» к предстоящей схватке за власть готовились основательно, без лишних сантиментов, отбросив в сторону такие понятия, как демократичность, честность и порядочность. Конечная цель, как говорится, оправдывала средства.

Следующим этапом борьбы за власть стал 1-й съезд моряков Балтийского флота. Решение о проведении общебалтийского съезда было принято 2 мая 1917 года. Это было инициативой Центробалта. В результате съезда «центробалтовцы» хотели упрочить свои позиции на флоте и стать полноценным руководящим органом флота.

Драка на съезде предстояла нешуточная. Из воспоминаний П.Е. Дыбенко: «На съезде придется выдержать неравный бой: против маленькой