Дмитрий Минчёнок - Мадемуазель Ленорман Страница 29

Например, она первая сформулировала то, что сейчас является аксиомой в теории относительности: тройка по своим арифметическим параметрам и свойствам является ближайшей родственницей семерки (так как обе цифры — нечетные, выражающие активное начало), а четыре более тесно связано с двенадцатью (четные числа выражают пассивное начало). У Ленорман этот ряд дополнен библейской символикой.

…Три первых царя — это Сим, Хам и Иафет. От первых трех царей на свет появилось всего семь детей. В свою очередь, у семи царей родилось всего пять потомков. Ленорман создала троичный код (3–7 — 5). В этой последовательности — сплошная алогичность, которая, однако, сейчас широко используется в математической логике. Чаще всего Ленорман цитировала одно известное изречение Пифагора: «Чтобы понять разум человека, достаточно всего трех цифр, чтобы понять тайны мира, достаточно всего четыре цифры. А чтобы понять универсальный порядок вещей — надо пользоваться всеми двенадцатью цифрами».

Немудрено, что подобными рассуждениями она совершенно вскружила голову своим новым знакомым, и прежде всего молодым. Сын Де-лезов Пьер влюбился в шестидесятилетнюю сивиллу. Это был скандал. В результате нервного разговора дома Пьер Делез серьезно заболел.

Только спустя две недели ему стало лучше. С этого момента произведенное Ленорман впечатление стало понемногу рассеиваться в его душе, и он уже смотрел на нее, как прежде, — с признательностью и уважением, но без всякого душевного волнения.

«Рассказывая об этом, я могу засвидетельствовать, что в то время, когда ее образ неотступно преследовал меня, у меня ни разу не возникла мысль, которую я не решился бы высказать, боясь заставить ее покраснеть. Возможно, эмоции, пробуждаемые магнетизмом, лишены чувственности в собственном смысле слова, возможно, доверие и дружеское расположение, какими я пользовался в ее семье, оградили меня от всякой недостойной мысли».

Как можно видеть, Делез боролся с чувством, которое он питал к своей учительнице.

У Пьера появилось новое пристрастие — он сам занялся практикой магнетизирования. У него оказались неплохие способности.

Пьер вылечил одного больного — приказчика в местной бакалейной лавке. Ему удалось усыпить его на первом же сеансе лечения. Магнетизирование продолжалось в течение двух-трех недель. Все это время малый исправно работал, не обвешивая, как обычно, клиентов, что Делез — младший тоже записал на счет благотворного воздействия гипноза.

После третьего сеанса он явился после работы к дому Делеза и не пожелал отходить от его окон. На вопрос, что ему надо в неурочное время, отвечал, что ему надо просто видеть Пьера Делеза — это повышает ему настроение. После четвертого сеанса он остался ночевать под окнами спальни Пьера. Еще на следующий день — преподнес ему с утра букет полевых цветов, а после работы, явившись сам, еще принес и пачку писем от себя, написанных им для Пьера за ночь.

Мария Анна видела несомненный талант в Делезе и продолжала усердно его гипнотизировать.

Родители Пьера ненавидели Марию Анну и посылали ей письма. «Оставьте нашего сына в покое, — рефреном повторялось в каждом письме. — Между вами разница в тридцать лет».

Мария Анна сама умела считать и не нуждалась в подобном напоминании. Но сделать ничего не могла.

Наконец, паника родителей Пьера достигла апогея. Как-то ночью отец Пьера попытался поджечь спальню Марии Анны, бросив ей в окно три зажженных римских свечи. Она проявила чудеса мужества и выдержки, несмотря на то что все вокруг довольно быстро занялось огнем — штофные обои, мягкая софа и множество бумаг, разбросанных по дому.

В ту же ночь она написала завещание. «Я утверждаю, — написала она в первых строках, — что, делая добро, мы получаем удовольствие, не сравнимое ни с каким иным». Может быть, она сильно мучилась, творя такое добро, которое было не сравнимо ни с чем другим, и теперь желала простого человеческого счастья.

Тем временем Делез делал успехи, постигая тайны гипноза. У него не было отбоя от клиентов. Все это сильно утомляло его и без того слабое тело.

Чтобы пресечь эксцентрические выходки собственных родителей, Марии Анне Делез предложил жить вместе. Он заменил ей сына, которого у нее никогда не было. А он относился к ней как к любовнице, которой она ему так и не стала.

Родители были официально уведомлены, что Мария Анна лечит его.

Однажды между ними состоялся разговор.

— А когда ты была больше всего испугана в своей жизни?

— Когда ощутила свою абсолютную власть над будущим, — ответила Ленорман. — Это произошло тогда, когда молоденький офицер — корсиканец по имени Бонапарт спросил меня, что его ждет, и я сказала ему, что он будет императором Франции.

— А когда ты оставалась совершенно равнодушной от осознания своего могущества? — спросил Пьер.

— Когда маршал Мюррей выселял меня из Парижа за то, что я предсказала его лошади гибель, а его армии скорое поражение в России.

— А теперь скажи, — попросил Пьер, — что будет со мной?

Ленорман раскинула карты и в ужасе прошептала:

— Ты умираешь.

— Почему же ты не узнала об этом раньше, сивилла? — побледнев, спросил ее Пьер.

— Потому что я люблю тебя, — ответила Ленорман.

Пьер закрыл глаза.

История этой любви канула бы в Лету, если б не нашелся единственный человек, который смог ее описать. Книга, изданная мизерным тиражом под названием «Влюбленный магнетизер», чудом сохранилась в безансонской городской библиотеке.

НАСЛЕДСТВО МАДЕМУАЗЕЛЬ ЛЕНОРМАН

Марии Анне Ленорман вручили письмо, написанное по поручению императора Александра I. В нем было написано следующее.

Adressee a Mademoiselle Le Normand, par les ordres de S. M. l'Empereur Alexandre.

«Sa Majeste imperiale, ayant pris connaissance de la Lettre que vous lui avez adressee, me charge de vous temoigner, Mademoiselle, ses remercimens pour l'ouvrage que vous lui avez envoye, et accepte avec plaisir la dedicace des Memoires historiques de l'Imperatrice Josephine, en vous offrant une bague enrchie de diamans pour souvenir. En remplissant ses ordres par la presente, je m'empresse en meme temps de vous remercier pourl'exemplaire de vos OEuvres que vous m'avez fait parvenir, et de vous offrir men hommage».

«Его Императорское Величество, ознакомившись с письмом, которое Вы Ему адресовали, поручил мне выразить Вам, мадемуазель, Его благодарность за произведение, посланное Вами. Он принимает с радостью посвящение на книге Исторических мемуаров об Императрице Жозефине и дарит Вам кольцо, украшенное бриллиантами, на память. Выполняя Его поручение, спешу поблагодарить Вас за экземпляр Ваших произведений и отдать Вам дань уважения».