Рейнхольд Эггерс - Кольдиц. Записки капитана охраны. 1940-1945 Страница 29

Этот смертный приговор потряс заключенных, как, я думаю, ничто другое. Противостояние в деле по отданию чести приутихло. Несколько недель спустя Tierarzt, наш величайший чемпион по отданию чести (хотя мы могли бы обойтись без его энтузиазма), покинул лагерь. Его сменил врач из французского лагеря для генералов в Кенигштайне.

Месяц март записал на наш счет еще один успех, благодаря чему стал наиболее благоприятной для нас четвертью на этом холодном фронте между пленными и их свободой.

Так случилось, что примерно в это время на один из своих периодических визитов к нам прибыли представители Международного Красного Креста. Они приехали посмотреть, как обстояли дела с поставками посылок с продовольствием пленным из разных стран союзников, с одной стороны, или от родственников, с другой.

Возможно, прежде чем приступить к описанию одного из способов использования некоторых из этих посылок, каковой мы вскоре обнаружили, не лишним будет рассказать о системе поставок военнопленным в Германии в общем. Продуктовые посылки были более или менее нормированы, весом около 10 фунтов каждая. Они приходили из разных стран, и британские военнопленные получали их из Англии, Австралии, Канады и Соединенных Штатов, без упаковки. Кроме того, каждый пленный имел право на четыре частных посылки в год, от семей или друзей. Прибытие последних мы контролировали следующим образом. Они могли быть отосланы только со специальным ярлыком, выдававшимся в разрешенном количестве уполномоченному лицу. В частных посылках обычно содержались одежда или книги. Посылки с сигаретами разрешались в неограниченном количестве. Кроме провианта, Красный Крест поставлял партии сигарет и табака без упаковки для распределения между обитателями лагерей. С 1941 года и далее поставки посылок различных видов были довольно регулярны: по крайней мере, все британские пленные были прилично одеты; на одного заключенного в их рядах приходилась одна посылка с провиантом и пятьдесят сигарет в неделю.

Французы получали продуктовые посылки главным образом из частных источников, а также определенное количество бестарного материала в форме того, что они называли «Singe»[41], из своего армейского резерва. Он приходил с Мадагаскара. Я помню название «Антананариву» на консервных банках. Кроме того, они располагали большим количеством французского армейского печенья, которое они обменивали у британцев на сигареты в соотношении один к одному. Поляки и голландцы получали частные продуктовые посылки, но не в таком количестве, как британцы, а потому на всем протяжении войны не испытывали особого достатка в пище, одежде и сигаретах.

С 1942 года и далее большинство заключенных Кольдица питались лучше немецкого гражданского населения в городе, по крайней мере в отношении потребления калорий. У них был шоколад, сахар, масло, консервированное мясо и высушенные фрукты в больших количествах. Они зашли так далеко, что делали вино из своего сахара и винограда и гнали из него отвратительную алкогольную смесь. Что им не хватало, всем им, так это, разумеется, рыбы и свежих фруктов. Все эти посылки, вместе с почтой, подвергались жесточайшему досмотру с нашей стороны. Мы искали контрабанду. Я говорю здесь и сейчас: мы никогда не находили никакой контрабанды или ее подобия в бестарных поставках, которые приходили от Международного Красного Креста или через него. Тем не менее мы находили огромное количество запрещенных вещей в частных посылках с одеждой, продовольствием, особенно в тех из них, что поступали из Франции. Много контрабанды оказывалось и в «благотворительных» посылках, отправленных из Англии либо индивидуально, либо подпольными организациями. Красный Крест не мог попустительствовать в этой игре: он действовал исключительно на гуманитарных основаниях и организовывал поставки из Германии нашим собственным военнопленным, находившимся в руках союзников. Злоупотреби он своим авторитетом, как пострадали бы обе стороны, и репутации Международного Красного Креста какой был бы нанесен непоправимый ущерб!

Мы немного припоздали со своими ставками в деле контрабанды, и, прежде чем обнаружили, что происходило под самым нашим носом, пленные уже опередили нас на несколько прыжков.

Один из наших цензоров работал в книжной торговле в Лейпциге. В начале 1942 года он заметил, что переплеты на некоторых книгах, которые он просматривал, казались толще обычного, хотя в то время во всем мире ощущалась острая нехватка бумаги. По его наводке переплеты полудюжины книг, отправленных «Фондом часа досуга военнопленных» в Лиссабоне, были вскрыты. Оказалось, что во всех них были спрятаны либо купюры в 100 марок, либо карты на шелке, например швейцарской границы, югославской границы, голландской и бельгийской границ, расположение гавани Данцига и так далее. Мы даже нашли в этих переплетах крошечные ножовки. Затем нам пришло в голову, что мы недавно получили и передали отдельным пленным несколько других посылок из того же источника в Лиссабоне. Что-то нужно было делать. По крайней мере, эти книги необходимо было изъять. Для меня это означало посещение местной британской библиотеки.

Библиотекарем-британцем был теперь методистский священник Платт. Я хорошо его знал. Он слышал обо мне от нашего общего друга в Англии еще до войны. Я отправился в библиотеку заключенных и попросил его вернуть мне несколько из этих лиссабонских книг, сказав, что они нужны мне в «статистических целях». Некоторые из этих книг оказались уже выданы читателям, но Платт пообещал забрать их назад и вернуть мне после обеда.

Вернувшись в кабинет цензора, я обнаружил, что изъятые мной книги тоже имели необычные переплеты с ценным содержимым.

Когда после обеда я получил остальные книги, оказалось, что все переплеты были вскрыты и опустошены, а пустые листы в конце и в начале приклеены назад. Пленные, должно быть, догадались, что я искал, и вытащили всю контрабанду из этих до сих пор первоклассных тайников.

С этого момента и далее книжные переплеты запретили. Чтобы избавить себя от ненужных хлопот, мы довели это до сведения ОКВ. Те согласились с нами, и с этих пор пленным разрешалось получать книги исключительно в мягких обложках. Это был единственный раз, когда в Кольдице все обошлось без споров.

Признаюсь, я обманул падре с этими книжками. Половину задуманной мной игры я выиграл, другую проиграл. Но разве мог я сказать ему, что в этих книгах была спрятана контрабанда и именно поэтому мы хотели их изъять?

Отныне мы начали проявлять намного более пристальный интерес к посылкам из иных источников, нежели Международный Красный Крест. Мы установили рентгеновскую установку и подвергали каждый без исключения входящий объект ее разоблачающему взгляду. Только тогда мы обнаружили, что спортивная ассоциация Licensed Victuallers Sports Association(LVSA) тоже крайне эффективно помогала пополнять запасы материала для побега пленных. Полые ручки теннисных ракеток содержали крошечные компасы и ножовки. Грампластинки содержали карты и деньги под этикетками. В игральных картах были спрятаны географические карты.