Шракбек Кабылбаев - Синие шинели Страница 29

— А знаешь, я раздобыл-таки одного специалиста по юридическим вопросам. Будем у него учиться и… приглядывать за ним.

Оказывается, в Кийме сидел под арестом урядник Семиразумов. Он не симпатизировал контрреволюции, был безвреден и положительно настроен по отношению к Советской власти. Вот у него поначалу мы и брали уроки составления протоколов, ведения следствия, оформления различных документов. Потом стали получать из центра газеты, различную литературу, директивы. Работать стало легче.

На службу в милицию люди шли охотно, хотя мы ничего не могли предложить им взамен за их нелегкую и опасную в то время работу: ни формы, ни жилища, ни пищи, ни даже зарплаты. Оружием и лошадьми снабжали только конную милицию. Остальные должны были обеспечивать себя кто как мог. Несмотря на это, служба в милиции считалась большой честью — в людях горел боевой дух.

На работу в органы охраны общественного порядка пришли бывшие фронтовики и красные партизаны Семен Клименко, Григорий Грищенко, Василий Редовский, Новак, Хомяков, Исайкин, Ашихмин и многие другие. Изъявивших желание работать принимали осторожно, бдительно, только по рекомендации аульных и сельских обществ, которые гарантировали, что будущий милиционер «является сыном трудового народа и общество доверяет ему защиту Советской власти».

Создали мы волостные отделения, распределили участковых милиционеров. Если бы спросить тогда любого работника милиции о его задачах, он, не задумываясь, ответил бы: «Охрана завоеваний Октября». Каждый из них делом доказал, что это так и было.

Многие работники милиции отличались высокими моральными качествами, душевной красотой. Милиционер на своем участке был и представителем Советской власти, и проводником идей Коммунистической партии.

Милиция тесно была связана с населением. Чуть что случится — появится ли в деревне подозрительный человек, прибудет ли неизвестный к односельчанину, заметит ли кто непорядок какой — обо всем немедленно ставили в известность милицию.

В горячую пору сельскохозяйственных работ милиционеры помогали крестьянам пахать, сеять, косить сено, убирать хлеб. Работники милиции были инициаторами общественной помощи одиноким и сиротам. Засевались зерном специальные делянки для детских домов, которые в ту пору начали организовываться при активном участии органов ЧК и милиции.

Жизнь постепенно налаживалась. Не редкостью стали концерты художественной самодеятельности. Организаторами их были опять же работники милиции. Никто не жаловался на отсутствие помещений. Спектакли и концерты ставили в приспособленных для этого сараях, складских помещениях, а то и просто на открытых площадях. В Атбасаре под клуб отвели магазин бывшего купца Харламова. Организовали в нем русскую и украинскую группы, большой хор. К самодеятельности привлекали учителей, девушек, ребят. Ставили украинские пьесы «Наймичка», «Бесталанна», а также пьесы А. Островского и А. Чехова.

Находились у нас и свои сочинители. Правда, художественный уровень произведений оставлял желать много лучшего, но содержание приводило в восторг как исполнителей, так и зрителей. Помню, мы, группа бывших партизан, написали пьесу «Колчаковщина». В постановке наших кружковцев она прошла с большим успехом.

Хорошие постановки и концерты привлекали много людей, вызывали горячие симпатии, самодеятельный театр стал своего рода агитпунктом. Сюда шла не только молодежь, но и пожилые станичники. В этих самодеятельных выступлениях люди видели проявление народных дарований, ростки новой культуры.

Контрреволюция не успокаивалась. Недобитые колчаковцы, белоказачество и эсеры организовывали вооруженные банды, устраивали мятежи. Большую роль в их разгроме сыграли отряды милиции.

Весной 1920 года на юге уезда появилась вооруженная банда Кийке, организованная баями и алаш-ордынцами. Основная цель ее была — сорвать продовольственные мероприятия Советской власти. Бандиты нападали на продотряды, убивали советских работников, терроризовали крестьян.

Рабочие Карсакпайского завода и крестьяне сообщили о местонахождении банды, ее численности, вооружении. Для уничтожения банды был послан отряд атбасарской милиции под командованием Мазутова. Отряд успешно справился со своей задачей.

В подавлении контрреволюции, разгроме различных белогвардейских банд отряды милиции являли пример мужества и беззаветной преданности молодой Советской республике. Население, измученное колчаковщиной и жаждущее скорейшей победы над врагом, оказывало милиции всемерную помощь и поддержку.

…В штабе отряда, стоявшего в то время в селе Петровке, шло заседание командиров. Дверь неожиданно распахнулась, и в комнату вошел бородатый, весь в снегу, старик. Сняв шапку и тулуп, он громко спросил:

— Где тут Плескач?

— Здесь, — обернулся Иван Иванович и, узнав деда Ивана из села Борисовки, с радостью спросил, переходя на украинский язык:

— Чого, дидусь, прыихав?

— Да ось гостынцы вам привезлы.

— Яки гостинцы?

— А подывися, — с хитрецой ответил дед и потом добавил: — Продовольствие, одежду, а заодно и 60 хлопцев прыихалы к вам для пополнения.

Через полчаса на площади собрался митинг. Дед Иван взволнованно рассказывал о том, как в селах женщины пекли хлеб, из старых полушубков шили для бойцов шапки и рукавицы, а мужчины чинили валенки и рубили табак. По дороге к обозу присоединялись все новые подводы с гостинцами для красных воинов.

Против беспримерного мужества и героизма наших бойцов, которых единодушно поддерживало население, не могли устоять никакие вражеские силы. Во второй половине 1921 года все белогвардейские банды были разбиты, очаги контрреволюции подавлены.

В Атбасарском уезде наступила мирная трудовая жизнь.

г. Атбасар.

ОГНЕВЫЕ ГОДЫ

(Из воспоминаний генерала внутренней службы III ранга К. И. Григорьева)

Константин Иванович Григорьев — один из старейших ветеранов советской милиции. Комсомолец с 1921 года, член партии с 1930 года, он всю свою жизнь посвятил нелегкой, но почетной работе.

Еще в 1925 году К. И. Григорьев был направлен комсомолом в Акмолинский уездный уголовный розыск. Там он работал и учился. А уже в 1930 году он возглавил в республике отделение по борьбе с бандитизмом. Был начальником уголовного розыска г. Уральска, затем — Хабаровского края; участвовал в войне с самурайской Японией, а после победы вернулся в органы милиции.

К. И. Григорьев прошел путь от рядового уполномоченного до руководителя крупного управления охраны общественного порядка, заслужил высокое генеральское звание. Имеет шесть боевых орденов и пять медалей, дважды награждался боевым оружием.