Владимир Гуляев - В воздухе илы Страница 3

Через пару дней мы с великими трудами добрались до места назначения. Было почти темно, когда машина остановилась, и шофер, выйдя из кабины, устало потягиваясь, сообщил, что мы находимся в Крестах. Небольшая деревушка была расположена в лесу на косогоре.

Регулировщик направил нас к коменданту, который проверил у нас документы и сообщил, что Кресты еще не конечный пункт нашего маршрута, чем немало обескуражил нас.

Не успев как следует отогреться в комендатуре, мы опять очутились в холодной темноте. Резкий ветер, казалось, пронизывал насквозь. К тому ж еще шел дождь со снегом. Но через какое-то время глаза начинают привыкать к чернильной темноте. Неожиданно тень, похожая на избу, возникает перед нами. Приглядевшись, видим какое-то хаотическое нагромождение бревен. Наверное, снаряд или бомба попали в нее и разворотили строение. По пути встретили какого-то военного, он привел нас в свое хозяйство.

Впереди неожиданно скрипнула дверь, и наш провожатый баритоном пригласил:

- Проходите сюда, ребята! Сейчас лампу засветим.

Он нагнулся и прижег в печурке лучинку, пламя от которой осветило его суровое мокрое лицо с усами, полевые погоны с красными лычками младшего сержанта.

- Ну вот так-то. Располагайтесь пока тут, поближе к печке. Раненых привезут еще не скоро...

Я забрался к Володе Изгейму на верхние нары. Он уже спал, сладко похрапывая. Не успел и я прислонить голову к доскам нар, как мгновенно уснул, и приснился мне такой солнечный сон...

Ласковое, голубое-голубое, в легкой утренней дымке Черное море плещется у наших ног. Напротив причудливые, сказочные и манящие Ай-Даллары выступают из моря. Нам всегда так хочется добраться до них. Но вожатые не разрешают... Вот вдали показались крейсер и два эсминца - это черноморские моряки приехали к нам в гости. В небольшом палаточном городке, у подножья горы Аю-Даг, большой праздник. В пионерлагере "Артек" сегодня юбилей. На наш пионерский костер приехала Надежда Константиновна Крупская.

Мы идем с гостями на лагерную детскую техническую станцию. Показываем им модели, сделанные нами и нашими предшественниками. Они красивы и очень похожи на заправдашние крейсера и линкоры. Вот авиамодели не очень похожи на настоящие самолеты, но зато некоторые летают очень хорошо. И Надежда Константиновна ходит с нами. Ей все у нас нравится. Немного заикаясь от волнения, она говорит, что у наших отцов в детстве не было ни пионерской организации, ни лагерей и никаких детских технических станций. А вот у вас сейчас есть все, о чем мечтали революционеры, за что сложили головы лучшие из лучших, завоевывая Советскую власть!

Вспыхнул костер, и началась военная игра. Где-то в лесу, на склоне Аю-Дага, был спрятан вымпел. Надо было найти его и принести в лагерь. Какой отряд отыщет его?.. И вот мы втроем лезем по склону горы. Все выше, выше, выше... Вот уже и лес кончился. Кругом нас скалы, поросшие лишайником. Но где же вымпел? До боли в глазах всматриваемся в каждый выступ, в каждый кустик... Но что это там вверху на склоне ярко рдеет на солнце? Вымпел! Он висит на деревце, растущем на верхушке небольшого утеса. Мы карабкаемся вверх, обдирая коленки и руки. И вот мы уже у подножья утеса. Но как забраться на него? Как мы ни пытаемся, ничего не получается. Обидно. Ведь могут ребята из других отрядов тоже увидеть его, прийти и достать. Тем более, что они старше нас. Что делать? Надо залезть друг другу на плечи и тогда мы достанем вымпел. Я полез товарищу на спину, а по мне уже карабкается третий. Чтобы не свалиться, мы держимся за выступы скалы. Верхний тянется изо всех сил, приподнимается на носки и с радостным криком "ура" скатывается по нашим спинам. Мы достали вымпел! Бежим быстро-быстро вниз, почти не разбирая дороги. Повеяло мокркой прохладой, йодистым запахом водорослей...

Открываю глаза и ничего не могу понять. В темноте горят светильники. Много светильников. В полумраке проплывают какие-то серые тени. А подо мной стоит, младший сержант и, запрокинув голову, виновато улыбается:

- Слава богу, еле добудился. Пора, милок, больно уж много их, раненых, класть некуда...

Я огляделся и к ужасу своему понял, что вокруг меня лежали раненые. Десятки раненых! Резкий запах йода и эфира ударил в нос. Я окончательно пришел в себя, спать больше не хотелось. Один за другим мы вновь (в который уже раз) вышли на улицу, чтобы продолжить свой путь на перекладных.

...Машина резво катила по дороге, подпрыгивая на ухабах. Минут через сорок шофер затормозил и, высунувшись из кабины, крикнул:

- Летчики, приехали!

Мы, молодые летчики, стояли в кузове остановившегося грузовика и с недоумением озирались вокруг. Где же аэродром? Ведь кругом лес! Только полоса, расчищенная от леса, уходила узкой просекой вправо. Были видны замаскированные елками штурмовики Ил-2. Значит, все правильно, это и есть аэродром. Но как же тут летать?

Мы, недавно окончившие летные школы, привыкли к тому, что аэродром - это огромное ровное поле, где можно разбивать старт в любом направлении, откуда бы ни дул ветер. А тут? Здесь можно взлетать только в двух направлениях. Да и риск немалый: чуть уклонился на взлете - стеной стоит лес...

- Ну, все разгрузились? - нетерпеливо крикнул шофер.

Ребята брали свои вещички и прыгали из кузова, впервые "приземляясь" на свой аэродром. Неожиданно мы увидели, что к машине идет группа летчиков в зимних комбинезонах, унтах, шлемофонах, с пистолетами на боку и планшетками через плечо. Вот они, настоящие летчики-фронтовики! Как-то они нас встретят? Хотелось, чтобы они не разочаровались. Вдруг один из летчиков показался мне очень знакомым. Он тоже посмотрел на меня, и лицо его расплылось в улыбке.

Я не верил своим глазам. Среди "старичков" стоял мой однокашник, друг по Пермской авиашколе, балагур и весельчак Володька Сухачев. Я кубарем свалился с машины и оказался в объятиях друга.

Как мы были рады нашей встрече! Еще в авиашколе нас связывало много общего. Мы оба были москвичами и даже жили в Москве недалеко друг от друга: он - у заставы Ильича, а я - в районе Новых домов по шоссе Энтузиастов. Мы оба любили петь и оба были влюблены в авиацию.

Отошли в сторонку, радостные, возбужденные. Первым делом, конечно, вспомнили о родной авиашколе, друзьях-товарищах, инструкторах, преподавателях...

Наша авиашкола выпускала летчиков-бомбардировщиков, и летали курсанты на СБ. Сначала мы закончили программу на Р-5 и УТ-2, а потом, изучив и сдав все предметы по СБ, приступили к полетам на них. Уже все наше классное отделение вылетело на СБ самостоятельно, начали ходить в пилотажную зону. Было это осенью 1942 года. Еще месяц-полтора, и мы бы, получив звания сержантов, разъехались по частям. Но вдруг полеты прекратили. И вот по школе пошли блуждать слухи: нашу авиашколу переводят на подготовку летчиков-штурмовиков. Значит, теперь курсанты будут учиться летать на знаменитых "илах". К той поре "илы" уже успели завоевать себе громкую славу. Гитлеровцы, испытав на своей шкуре боевую мощь этого бронированного самолета, окрестили его "черной смертью".