Борис Акимов - Исповедь хироманта. Жизнь как чудо Страница 3

Бабушка моего отца была известной знахаркой. Пыталась передать знания внуку. По малолетству он не заинтересовался, да и времена были тяжелые – война, голод. Не до этого было. Отец рассказывал, что бабушка перед войной закопала клад в лесу (деньги, заработанные знахарством). Но, когда он вспомнил и пришел за ним лет через десять, то не смог найти – местность изменилась неузнаваемо.

Мать моя всю жизнь, вплоть до смерти в 68 лет, посвятила медицине. На ее похороны пришло очень много народу в знак признания трудов ее чистой и благородной души. Она, без преувеличения, была святой женщиной, и в ее душе всегда находилось утешение и любовь для всех.

Я унаследовал характер матери. И магические способности отца. И мне всегда был интересен человек. Его душа, разум, тело.

Другого выбора, кроме мединститута, у меня не было.

Смоленск

Во французской стороне,На чужой планетеПредстоит учиться мнеВ университете.

Студенческие годы! Родная альма-матер, ты долго еще мне снилась. Я достаточно быстро освоился в этом старинном русском городе. Друзья – вот кто формировал меня тогда на долгие годы вперед.

Первым моим большим другом стал Иван Афанасьев.

Культурный уровень Ивана произвел на меня мощное впечатление. Людей подобного масштаба в моем окружении до этого просто не было. Через него я узнал литературу «серебряного века», психотехники КГБ, йогу и многое другое. Иван в то время учился на четвертом курсе, был женат и имел маленькую, но отдельную комнату в нашем переполненном общежитии. Мне повезло познакомиться с ним в первые же месяцы учебы на почве общего интереса – карате. Несмотря на то что я был салагой-первокурсником, а Иван – мэтром, мы подружились. В настоящее время Иван живет в Орле и успешно занимается психотерапией – избавлением от психических зависимостей: алкоголизма, табакокурения и тому подобного. Кроме того, он успешный писатель, время от времени радующий своих поклонников хорошей литературой.

Конечно, с Иваном обязательно должны были происходить удивительные случаи. Но вряд ли их можно отнести к разряду мистики, скорее, к разряду непознанного. Мистика (от греч. μυστικός – «скрытый», «тайный») – это сверхъестественные явления и религиозная практика, направленная на связь с потусторонним миром. Иван не отрицал сверхъестественных сил, духовность бытия не отрицал, но и к связи с потусторонним миром не стремился.

Вот две наиболее интересные истории, произошедшие с ним.

Это случилось, когда мне было лет восемнадцать. Я учился уже на третьем курсе (студентом я стал в шестнадцать), к учебе относился как к развлечению и каждый месяц денька на два-три «отлучался» с занятий, дабы навестить родителей, живших в Орловской области. Очередной мой приезд пришелся на лютые морозы. Едва я вошел в дом, мать, обрадованная моим, как всегда неожиданным визитом, послала меня в подвал за разносолами. Массивная дубовая дверь подвала запиралась на висячий кодовый замок. Понятно, что в перчатках набрать шифр я не мог. Вскоре мои руки заледенели и потеряли чувствительность, а проклятый замок все не поддавался. Переполненный злостью, я в сердцахрванул замок на себя, и… замок, закрытый замок, оказался в моих руках! Я внимательно осмотрел железные дужки и петлю, за которые крепился замок, они были совершенно целы. Замок тем более.

Я оторопел, как человек, одураченный ловким фокусником. Тем не менее спустился в подвал и взял все необходимое. Вернувшись домой, показал матери замок:

– Вот…

– Зачем ты его закрыл, пусть бы оттаял.

– А я его не открывал…

До сих пор помню мороз, дубовую дверь сарая с железной дугой и кодовый замок. И свое глубокое удивление случившимся.

Однажды вокруг меня круто изменилось пространство. Произошло это в мистическом месте, куда так стремился попасть Венечка Ерофеев, – на Курском вокзале.

Я приезжал в Москву к нашему общему другу Александру Голубеву. (Один из авторитетнейших российских историков, поэт, соавтор Ивана Афанасьева по книгам фантастики. – Прим. автора.) Он вызвался вечером проводить меня на поезд. И вот мы в зале Курского вокзала. Билет был куплен Александром накануне. Голубев отошел к электронному табло в правом углу билетного зала, а я остался у ограды, эскалатора. Почему-то в этот час почти не было пассажиров, и я отчетливо видел, как, задрав кверху приметную окладистую бороду, мой друг разглядывает расписание поездов. Потом он пошел по диагонали через зал прямо ко мне. Нас разделяло метров десять. И еще взвод солдат, которые в это время прошли между нами. Они прошли, а Сашка исчез. Тщетно я оглядывался по сторонам: его не было ни у табло, ни у киосков. Чувство, которое я испытал, трудно описать – нереальность или, вернее, другая реальность происходящего.

Первое, что происходит, – это исчезает Саша. Вот он был, стоял напротив – и нету. Я не двигаюсь с места. Стою, жду. Мало ли, может в туалет приспичило? Через десять минут я иду его искать по залу. Нету!

Может, уже вышел на перрон, к поезду? Уже посадку давно объявили. Иду на перрон. Саши нет. Поезда тоже. Хотя отправление минут через пятнадцать. Впрочем, и пассажиров тоже нет. Возвращаюсь и внимательно читаю на табло. Все верно. Спрашиваю у носильщика. Перрон тот же, но поезда нет! Пробежался по другим перронам. Нету! Иду в кассу и спрашиваю у кассира. Кассир называет номер перрона, на котором я только что был! При этом опять же полное ощущение другой реальности, как во сне. Я прошу поменять билет на другой поезд. Меняю и уезжаю.

Едва захожу домой – телефонный звонок. Звонит Александр с вопросом: «Куда ты делся?» Он так же рассказал, что я исчез после прохода солдат. Не найдя меня, он пошел на перрон, к вагону моего поезда и ждал меня вплоть до самого отправления.

Таких историй с исчезновением, причем со свидетелями, было в моей жизни несколько.

Вокзал – вообще мистическое место. Однажды ваш покорный слуга пришел на вокзал прямо к отправлению поезда. Собственно, поезд уже отправился, когда я вышел на перрон, и мне пришлось бежать за ним. Проводница, которая еще не закрыла дверь, впустила меня, не требуя билета. Запрыгнув в уходящий поезд, я сел отдышаться на первое попавшееся свободное место. Достал билет, чтобы посмотреть, куда идти дальше. Идти дальше было не надо. Я сел в свой вагон и на свое место.

А один раз я вообще остановил поезд силой мысли. Собрался я в командировку в Самару. Поужинал, выпил кружку пива, поцеловал жену и дочь и неспеша отправился на Павелецкий вокзал, благо мне до него от Коломенской две станции на метро.