Диктатор, который умер дважды: Невероятная история Антониу Салазара - Марко Феррари Страница 3

И Салазар тут же отправил ответное письмо Аугушту Илариу: «Похоже, никаких других последствий падения, кроме ушиба, нет. Большое спасибо».

На самом деле головная боль мучила его, и довольно сильно. Поэтому 6 августа Салазар принял своего лечащего врача Эдуарду Коэлью, который провел быстрый неврологический осмотр и не обнаружил никаких «подозрительных» изменений. Несмотря на это, доктор был встревожен. Лицо его вытянулось, рот превратился в нитку, а на широком лбу появились неожиданные морщины – признак внутреннего напряжения. В тот день он объяснил Салазару и доне Марии, что в результате падения могла образоваться внутричерепная гематома, которая может развиваться и незаметно – в течение нескольких дней, недель или месяцев. Поэтому он попросил незамедлительно с ним связаться, если появятся какие-нибудь странные симптомы. Салазар был спокоен, но выказывал некоторую нерешительность. Доктор Коэлью уже распланировал отпуск: сначала он поедет в путешествие по Рейну, затем в Эльзас и, наконец, в Париж – навестить своего сына Алвару, который работал в университете и занимался исследованиями в области клеточной биологии. Однако он решил отложить поездку и забронировал номер на 15 дней в Hotel Estoril Sol, расположенном в нескольких километрах от форта.

Это беспокойство было продиктовано причинами не медицинского, а личного характера. Эдуарду Коэлью был лечащим врачом Салазара с 1945 года и испытывал к нему искреннюю симпатию. Он прекрасно изучил физические и психические реакции его организма.

В нескольких письмах, адресованных диктатору, врач описывал себя как «преданного друга, который благодарен за привилегию заботиться о здоровье своего пациента». Салазар же подарил доктору свою фотографию с памятной надписью: «Врач и пациент – это два человека, которые посвящают свою жизнь друг другу до окончательной победы над болезнью и смертью». Вера Салазара в «окончательную победу над болезнью и смертью» объяснялась тем, что Эдуарду Коэлью считался легендой медицины. Он был одним из лучших современных кардиологов Португалии и первым преподавателем кардиологии на медицинском факультете Лиссабонского университета.

Но их связывала и общая история. Оба они были родом из португальской сельской местности, глухой и туманной, архаичной и провинциальной: Салазар – из Бейра-Алта, а Коэлью – из Минью. Доктор часто вспоминал, что в начальных классах ему приходилось каждый день проходить по три километра пешком – от дома до школы. Возможно, еще и поэтому он так не любил дискомфорт. У входа в аудиторию, где он преподавал, Коэлью повесил табличку со словами: «Не обращайте внимания на критику, она исходит от близких мне людей».

Коэлью учился в Коимбрском университете вместе с Антониу Эгашем Монишем, получившим в 1949 году Нобелевскую премию за изобретение префронтальной лейкотомии, которая впоследствии была преобразована американскими хирургами в полноценную лоботомию (с пересечением большого числа нервных волокон). Эдуарду Коэлью защитил докторскую диссертацию под руководством Мониша, стал его ассистентом и женился на одной из его племянниц. Эдуарду был рядом со старшим коллегой в четыре решающих момента: славы, успеха, драмы и смерти. Слава пришла к профессору 28 июня 1927 года, когда он провел первую в истории церебральную ангиографию – метод, позволивший увидеть сосуды головного мозга с помощью рентгенографии с контрастом и обнаружить опухоль. Эдуарду Коэлью находился в проявочной рентген-кабинета: именно он, осознав, что процедура сработала, вскричал: «Эврика! Эврика!» Он был рядом и тогда, когда Мониш стал лауреатом столь желанной Нобелевской премии, принесшей ему международное признание. Кроме того, Коэлью был свидетелем драмы, которая произошла 14 марта 1939 года. На прием к Монишу пришел Габриэл Кодегал де Оливейра Сантуш, который на протяжении 9 лет страдал от психических проблем. Пациент попросил выписать ему более серьезные препараты, но, как только Мониш взял бланк рецепта и приступил к делу, он почувствовал, что ручка выскочила из руки. Это была первая пуля, попавшая в него. После пятой он попытался встать, но Габриэл выпустил в него еще две пули. Эгаш Мониш выстоял перед потоком свинца. У пациента оставался только один патрон. Он выстрелил, но промахнулся. Не заметив этого, он вышел в коридор и принялся кричать: «Я убил доктора Эгаша Мониша!» Через несколько секунд в сопровождении еще одного врача появился Эдуарду Коэлью, который работал на том же этаже. Профессор, лежавший в луже крови, произнес театральным тоном: «Дайте мне спокойно умереть. Я смертельно ранен. Это чудовище изрешетило меня пулями. Я больше не могу». Эдуарду Коэлью вызвал скорую помощь, которая немедленно прибыла, и профессор Эгаш Мониш выжил. А когда нобелевский лауреат действительно умер, Коэлью тоже оказался рядом. Это был холодный день 13 декабря 1955 года: тогда у Эгаша Мониша случился острый приступ подагры и открылось сильное желудочное кровотечение. Он умер у Коэлью на руках.

С тех пор Коэлью опасался, что и Салазар станет жертвой столь же внезапного приступа. Доктор и диктатор познакомились благодаря семье Серраш-и-Силва из Коимбры – очень близкими знакомыми Салазара. Коэлью тоже сумел с ним подружиться. Салазар как-то даже подарил доктору пару туфель и неоднократно преподносил ему цветы. В Сан-Бенту доктор Коэлью чувствовал себя как дома: созрели ли овощи в огороде, снесли ли куры свежие яйца, привезли ли фрукты из Санта-Комба-Дана – дона Мария всегда приглашала его за стол. Они обедали вместе, и казалось, что они находятся на ферме, а не в резиденции премьер-министра.

Взгляд на море

Монотонная и скучная жизнь форта Санту-Антониу-да-Барра шла своим чередом, как и каждое лето. Последнее публичное выступление Салазара состоялось 13 июля на демонстрации транспортников, державших одинаковые лозунги – «Транспортники благодарят Салазара». 26 июля Салазар и его экономка дона Мария по традиции переехали в Эшторил. Их переезд в форт позволил устроить ежегодную уборку кабинетов в Сан-Бенту. Построенная по распоряжению Филипе I внушительная крепость с подъемным мостом – она была возведена для защиты устья Тежу – располагалась на Авенида Маржинал, тянущейся от столицы до Кашкайша. В крепости был устроен летний лагерь Института Одивелаш – школы для дочерей военных. Салазар сам оплачивал аренду части здания, которую занимал. Каждый год он составлял контракт с таблицами предстоящих расходов. Для порядка он также велел присылать ему прейскуранты из других пансионов Португальской Ривьеры, но свой выбор всегда останавливал на Санту-Антониу.

После опасного падения он не скрывал от самых близких, что его мучили головные боли, с которыми он пытался бороться, принимая аспирин. Но основное его внимание было сосредоточено на составе нового правительства, войне в Африке и Пражской весне. Он решил, что посоветует своим министрам не посещать роскошные приемы, запланированные на начало сентября Патиньо и Шлюмберже, которые хотели превратить Португалию в центр мирового космополитизма. Первый прием готовил «король олова» – боливийский магнат Антенор Патиньо – в Алкойтау, между Кашкайшем и Эшторилом. Затем, уже через день, должно было последовать второе празднество: господин Пьер Шлюмберже, женатый на португалке, собирался устроить его в собственном загородном доме в Коларише. Оба нувориша очень хотели сделать себе имя. Шлюмберже называли «сеньор пять процентов», потому что своим состоянием он был обязан системе исследования скважин, которую изобрели его отец и дядя, Конрад и Марсель Шлюмберже. Ее использовали все крупные нефтяные компании. С каждой добывающей установки он имел те самые 5 %.

В действительности же вышло так, что влиятельные люди, прибывшие со всего мира, настолько заполонили аэропорт Лиссабона, что носильщики сваливали груды чемоданов Louis Vuitton на тележки, а затем беспорядочно распределяли их между «роллс-ройсами», ожидающими снаружи. Это вызвало немало стычек среди гостей.

Воспользовавшись приездом такого числа далеко не бедных персон, местные землевладельцы, братья-близнецы Франсишку и Карлуш Палья, организовали сельский фестиваль-арраял – с быками, танцами, асадо[7] и накрытыми столами на свежем воздухе. Известная актриса Жа Жа Габор, урожденная Шари Габор, американка венгерского происхождения, была поймана с поличным – в ее чемодане нашлись полотенца из отеля Palace в Эшториле, – и только вмешательство американского посольства спасло известную даму от скандала. Порядок нарушила неугомонная дочь президента Республики Наталия Томаш, решившая принять участие в празднествах: это создало определенное