Эрнст Генри - Леонид Михайлович Млечин Страница 3

В семье было десять детей. Все кроме него — девочки. В каком-то смысле совсем неплохо: сестры заботятся о маленьком брате. И даже балуют.

В семь лет он сел за школьную парту. Учился в Витебской Александровской мужской гимназии. Обучение в ней стоило денег и не всем было доступно. Но дела его отца шли вполне прилично, и он мог оплатить образование своих детей.

Когда мальчика приняли, в гимназии обучались 644 ученика, из них 435 православного вероисповедания, 77 — католического, 103 — иудейского. В гимназии была хорошая библиотека и музей естественной истории. Но доучиться не удалось. Когда вспыхнула революция, учебное заведение закрыли, а в его здании разместился Детскосельский военный госпиталь. А в мае 1920 года здесь будет развернут временный пункт управления Западного фронта, которым командовал будущий маршал Михаил Николаевич Тухачевский…

Что на школьной скамье изучал Эрнст Генри? Вот предметы гимназического курса: закон Божий; русский язык с церковно-славянским и словесность; логика; риторика; математика; физика; химия; история; география; польский, французский и немецкий языки, латынь. Причем всем предметам в старой России учили основательно, гимназической латыни хватало на всю жизнь. Поучиться в университете у Эрнста Генри из-за революции не получится. Но гимназическое образование, полученное в Витебске, позволит ему в дальнейшем чувствовать себя на равных с профессорами и докторами наук. Они с карандашом в руках станут штудировать его книги и статьи.

Особенно легко Эрнсту Генри давались гуманитарные предметы и иностранные языки, что очень скоро откроет ему мир. Юноша рано пристрастился читать газеты. И в нем проснулась страсть к изложению своих мыслей на бумаге.

Отчего именно город Витебск, расположенный на обоих берегах Западной Двины и впадающей в него речки Витьба, да и другие городки и местечки Западного края Российской империи подарили миру так много талантов? Может быть, от того, что сам город Витебск был красивый, веселый, живой? И это богатство красок с юных лет впитывали родившиеся здесь живописцы. Если единственный мальчик в семье тяготел к слову, то одна из его старших сестер — Полина Хентова — стала заметным художником.

Особенно живописен город был весной, когда расцветали вишни и яблони. Садов было много, и весной казалось, точно город окутан пуховыми облаками. Осенью радовал аромат яблок, антоновки, приобретавшей поздней осенью какую-то неповторимую янтарную окраску и чудесный вкус… В Витебске было тогда одиннадцать библиотек, два театра, музей, кинотеатр, цирк, симфонический оркестр, три типографии, три литографических мастерских, семь фотоателье…

Того старого Витебска, где родился Эрнст Генри, давно нет. Он почти полностью сгорел во время Великой Отечественной. И моя тетя, школьная учительница, вернувшись после войны в город не смогла найти не только дом, где выросла, но даже улицу, на которой он стоял. Но город чудом сохранился. Прежде всего на полотнах земляка Эрнста Генри — знаменитого Марка Шагала. А рядом, в Двинске[1] родился другой замечательный живописец — Марк Ротко. И совсем неподалеку — если взглянуть на карту Российской империи — художники Леон Бакст, Хаим Сутин и Наум Габо. Этот великолепный список — свидетельство того, что в тех местах возникла критическая масса талантов, необычная концентрация одаренных индивидуальностей, создававшая редкостную творческую атмосферу.

В Северо-Западном крае Российской империи, в черте оседлости, там, где разрешалось жить евреям, произошел мощный выброс творческой энергии. Больше половины жителей Витебска, где родился и вырос Эрнст Генри, были евреями. И многие воспринимали его именно как еврейский город.

Марк Шагал даже говорил:

— Если бы я не был евреем, как я это понимаю, я не был бы художником или был бы совсем другим художником.

Если бы не первый раздел Польши, евреев в России вовсе бы не было. Но присоединив к своей империи в ХVIII веке немалую часть Польского королевства, императрица Екатерина II обрела и еврейских подданных. Им было обещано равенство в правах, но они его так и не дождались.

Евреи в силу давних религиозных предрассудков воспринимались в империи как нежелательный элемент. Ведь только в ХХ веке II Ватиканский собор убрал из церковных текстов упоминания о вине еврейского народа за распятие Иисуса Христа. 28 октября 1965 года католическая церковь приняла декларацию, осуждающую все проявления антисемитизма и подчеркивающую, что ни древние, ни современные евреи не несут ответственности за смерть Христа. И лишь в 1987-м папа Римский Иоанн Павел II (Кароль Войтыла) впервые посетил римскую синагогу и, беседуя с главным раввином Рима, назвал иудеев «старшими братьями христиан».

Долгое время евреи жили в своих местечках в Российской империи обособленно. Власть это не устраивало. Правительственный указ от 1845 года предписал евреям отказаться от традиционной одежды и одеваться, как все. Обучение русскому языку уменьшило изоляцию еврейских местечек. Разрушение традиционной еврейской общины вело к вовлечению евреев в общую жизнь России. Они принялись учить русский язык и получать образование. Но устроить свою жизнь евреям было трудновато. Без перехода в православие дорога на государственную службу закрыта, военная карьера невозможна. Занятие земледелием исключалось — иудеям не разрешали покупать землю. Работать в промышленности нельзя, поскольку запрещалось селиться в крупных городах, где строились заводы. Основная масса евреев существовала в беспросветной нищете, перебивалась ремесленничеством, кустарничеством, мелкой торговлей. Отсюда и пошло представление о евреях как о торгашах, которые ни к чему другому не пригодны. Но оставались еще медицина, наука, культура и искусство…

Благодаря сестре Полине Эрнст Генри очень рано узнал имена родившихся по соседству мастеров, которые вскоре прославились на весь мир.

Дабы получить образование, пасынки империи уезжали за границу. Марку Шагалу повезло — выдающийся российский юрист и депутат Государственной думы Максим Моисеевич Винавер назначил юному живописцу стипендию, на которую в 1911 году Шагал уехал в Европу — учиться и работать.

Марк Ротко, ныне один из самых дорогих художников в мире, появился на свет в городе Двинске, в Витебской губернии. Маркус Янкелевич Роткович — так его тогда звали — учился в хедере (еврейской религиозной школе), изучал иврит и тору, первые пять книг канонического еврейского Священного Писания. Потом семья перебралась в Соединенные Штаты. «Трагический опыт катарсиса есть единственный источник любого искусства, — писал сам Марк Ротко. — Мои картины — это непредсказуемое путешествие в неизвестный мир. Скорее всего, зритель предпочел