Михаил Водопьянов - Друзья в небе Страница 3

Случай помог летчику доказать, что он прав.

Нестеров вылетел с аэродрома на незнакомом ему «ньюпоре». Самолеты «ньюпор» стали прибывать в Россию из Франции в 1912–1913 годах. Системы управления на «фармане» и «ньюпоре» были совершенно разные. «Ньюпор» развивал скорость до ста километров и обладал отличными летными качествами. Нестеров по достоинству оценил его позднее, а в тот день по успел он подняться, как услышал глухие перебои в моторе. Через минуту вспыхнул бензин в трубопроводе. Нужно было в какие-то доли секунды принять решение. Вокруг домишки городской окраины. Сесть некуда. Еще мгновение — и самолет обрушится на какой-нибудь дом. Высота незначительная, скорость катастрофически убывает, а самолет горит. Нестеров резко накренил «ньюпор», сделал крутой разворот и осторожно спланировал на аэродром. Пожар быстро потушили огнетушителями, а искусного пилота все горячо поздравили.

Нестеров так решительно и ловко вышел из, казалось бы, безвыходного положения лишь благодаря уверенности в том, что надо делать крен при разворотах. Без быстрого и крутого виража он не дотянул бы до аэродрома.

Но летчик мечтал о большем. Он знал, что в знаменитой книге «О парении птиц» профессор Николай Егорович Жуковский теоретически обосновал возможность осуществления «мертвой петли». Еще в авиационной школе Нестеров задумал сделать в воздухе замкнутый круг в вертикальной плоскости.

Он написал ученому письмо. Завязалась переписка, потом они встретились лично. Перед тем как сделать «мертвую петлю», летчик посоветовался с профессором, и Николай Егорович рассказал ему, какие условия необходимы для выполнения этой фигуры высшего пилотажа.

Раздумывая о будущей своей профессии, Нестеров пришел к убеждению, что фигуры высшего пилотажа нужны, что без них нельзя будет воевать в воздухе.

Соколов вспоминает: Нестеров горячо доказывал, что авиация может быть использована во время боевых действии не только как «глаза армии», но и как «оружие, разящее сверху».

— Летчик, который овладеет фигурами высшего пилотажа, будет подобен соколу в воздушных сражениях, — говорил Нестеров. — А неумеющий придавать самолету любое положение уподобится неуклюжей вороне! Вот, к примеру, «мертвая петля»…

— Брось ты эту дурацкую затею, — посмеивались над ним летчики. — Нелепая идея. Как ты ее собираешься осуществить?

— Я наберу высоту около тысячи метров, — объяснял Нестеров, — и разгоню самолет вниз. Когда скорость будет достаточной, возьму на себя ручку руля, и самолет начлет делать поворот в вертикальной плоскости. Сначала он приподнимет нос, а затем повернется вверх колесами…

— Ты выпадешь в этот момент, — отвечали товарищи.

— Нет, — возражал Нестеров. — При всяком криволинейном движении самолета образуется центробежная сила, Она и удержит меня на сиденье. Вот и профессор Жуковский так считает…

Горячие споры возникали чуть ли не ежедневно.

…Соколов хорошо помнит знаменательный для истории авиации день 9 сентября 1913 года. Он был тогда цензурным по части. Летчики сидели за обеденным столом в офицерском собрании. Был здесь и Нестеров. Он просматривал французский журнал.

— Слушайте, господа! — вдруг воскликнул Нестеров, — француз Пегу сделал в воздухе фигуру сверху вниз, в виде латинской буквы «8». Корреспондент рассказывает интересные подробности. Летчик-испытатель фирмы Блерио Адольф Пегу испытывал парашют. Благополучно спускаясь на парашюте, он увидел, что его самолет с неработающим мотором не только не падает камнем на землю, а продолжает лететь, иногда перевертывается вверх колесами, а потом опять выравнивается. Пегу сообразил, что можно, находясь в самолете и управляя им, перевернуться вниз головой, а потом снова выровнять машину. Когда он рассказал об этом хозяину фирмы, известному конструктору и летчику Луи Блерио, тот воскликнул: «Да вы с ума сошли! Это — бред безумца!» Но Пегу настоял на своем. Привязавшись ремнями, он перевернул самолет вверх колесами, а затем перевел в отвесное положение. Конечно, он молодец, но это — не «мертвая петля». — Петр Николаевич вскочил и стукнул кулаком но столу. — Довольно ждать! Пора действовать! Поехали на аэродром.

На аэродром были приглашены представители Киевского общества воздухоплавания. Они должны были удостоверить факт удивительного полета. На зеленом ноле собралось много народу. Все ждали обещанную «мертвую петлю», хотя мало кто верил в возможность ее выполнения.

В шестом часу вечера, немного волнуясь, Нестеров сел в «ньюпор», тщательно проверил мотор и оторвался от аэродрома. Летчик осторожно описал круг на малой высоте и, убедившись, что все в порядке, пошел вверх.

Через несколько минут самолет находился на высоте тысячи метров. Нестеров посмотрел вниз. В стороне лежал Киев, ярко горели купола церквей и монастырей. А вот, почти под самолетом, маленький домик, где живет его семья.

Медленно плывут тени высоких облаков. Петр Николаевич наметил по земным ориентирам направление, убрал газ и решительно нажал ручку вниз. С воем и визгом тросов, поддерживающих хрупкие крылья, самолет помчался к земле.

На высоте 600 метров Нестеров выровнял самолет, затем поднял его и положил на спину.

А на аэродроме в это время люди с волнением следили за полетом:

— Смотрите — берет разгон!

— Пикирует!

— Снова включил мотор!

— Переворачивается на спину… Боже ты мой! Летит вверх колесами…

Неожиданно вскрикнул механик унтер-офицер Нелидов. Он толкнул другого механика Руденко и прошептал:

— Ты запер ящик с инструментами?

— Не помню, — растерянно ответил тот.

— И я тоже не помню, — с отчаянием прошептал Нелидов. — Эх, ты!..

Оба с тревогой смотрели в небо. Инструменты могли рассыпаться по фюзеляжу и заклинить управление, да и в винт могли попасть.

В это время самолет перешел в пике. Летчик снова убрал газ и, вернув машину в нормальное положение, спиралями пошел на посадку и приземлился у своего ангара.

Первая в мире «мертвая петля» была выполнена.

Зрители бежали навстречу. Они вытащили Нестерова из кабины и принялись качать его.

— Русской авиации — слава! — кричали они. — Нестерову — слава!..

Торжествовали и механики, но у них был немного виноватый вид.

— Ваше благородие, — сказал Нестерову Руденко, улучив минутку среди общего шума. — Ничего не высыпалось? Все инструменты целы?

— Так вы что же, — строго спросил летчик, — забыли закрыть ящик?

— Виноваты, ваше благородие, кажется так…

Нестеров нахмурился. Но тут ему пришла в голову мысль, которая обрадовала его. Петр Николаевич весело улыбнулся: