Рагнар Квам - Тур Хейердал. Биография. Книга I. Человек и океан Страница 3

Посредством женитьбы он, кроме того, добился благословения своего проекта от новоиспеченных, весьма беспокойных родственников — родителей жены. Они испытали шок в тот день, когда прочли письмо дочери, где говорилось, что она согласилась выйти замуж за молодого человека по имени Тур Хейердал, с которым после свадьбы они отправятся на остров в Тихом океане, чтобы жить — да, именно так! — как Адам и Ева. Это решение подразумевало, конечно, и то, что Лив придется бросить учебу в университете; впрочем, она надеялась, что насчет учебы родители поняли без дополнительных объяснений.

Кипя от гнева, отец отложил письмо. Тихий океан? Это же на другой стороне Земного шара! Он не знал никого, кто бывал там, кроме моряков. Достав старую энциклопедию, он утвердился в своих опасениях: на тихоокеанских островах процветали людоедство и отсутствие морали. И кто такой этот Хейердал, явившийся невесть откуда, чтобы забрать у него единственную дочь? Ей всего двадцать лет, она еще даже не достигла совершеннолетия!

Канун Рождества, конечно, не лучший день для свадьбы. Но Тура занимала вовсе не свадьба, а то, что он нашел девушку, которая согласилась вместе с ним отправиться на острова или, как он это называл, вернуться на лоно природы.

Свадьбу сыграли в Бревике, родном городе Лив Кушерон Торп. Туру не хотелось венчаться в церкви, однако священник и не настаивал на этом: поскольку в такой день в церкви хватало событий; он согласился провести церемонию венчания в маленькой гостиной родителей Лив. Невеста взяла фамилию Хейердал.

Свадьба. Тур и Лив поженились в канун Рождества 1936 г.

«Кровь с молоком!» — говорили люди, которые помнили ее в те годы. Пышные белокурые волосы, голубые глаза. Никакого макияжа.

Не далее как за день до венчания, в малый канун Рождества, в страшной спешке Тур с помощью друга созвал несколько старых школьных товарищей на прощальную вечеринку. Друга звали Арнольд Якоби, он был одним из тех, с кем Хейердал старался поддерживать связь после окончания школы. Арнольд отличался от других приятелей Хейердала, денно и нощно игравших в футбол и охотившихся за девушками, — он, как и Тур, был особенным человеком.

Тур собрал друзей в доме своего детства в Ларвике, где теперь — можно сказать, в одиночестве — жил отец после того, как мать несколькими годами раньше оставила его и уехала в Осло. Здесь Тур поведал озадаченной компании, что на следующий день женится, и, таким образом, встреча друзей превратилась в своего рода «мальчишник».

После венчания мать Лив накрыла скромный стол. Народу было немного — кроме новобрачных, только родители и несколько университетских друзей. Родители желали молодым счастья, но к их радости примешивалась тревога: уже на следующее утро, в первый день рождественских праздников, молодым супругам предстояло отправиться в тихоокеанский вояж. Они собирались высадиться на Таити, а затем продолжить путь дальше к северу на остров Фату-Хива, входящий в группу Маркизских островов.

Когда гости разошлись, начался снег. Ночью он усилился, и утром Туру и Лив пришлось тащить свой багаж по зимней непогоде. На станции они купили билет на Вестфолдскую узкоколейку, доехали до Осло и там сели на поезд, который увез их из Норвегии.

Молодые люди впервые увиделись три с половиной года назад на вечеринке поздней весной 1933 года. Тур оканчивал гимназию, ему было восемнадцать. Лив еще не исполнилось и семнадцати.

Туру вообще-то не хотелось ехать в Ставерн на ту вечеринку, состоявшуюся в расположенном на набережной ресторане «Кронпринц», у которого было и другое название, — приезжавшие в Ставерн на лето художники именовали ресторан «Театер-кафеен» («Театральное кафе»). В «Кронпринце» ожидались девушки, а он терпеть не мог танцы. В детстве родители отправили его в танцевальную школу фрекен Дёделяйн, однако вместо упражнений в светских навыках, в чем, собственно, и заключался смысл пребывания в этой школе, он подвергся унизительным испытаниям, каковыми стали для него уроки вальса. После трех лет изнурительных тренировок в танцклассе в матросском костюме и лаковых туфлях, он так и не научился вести даму, и родители, скрепя сердце, разрешили ему прекратить занятия. У него отсутствовало чувство ритма, но самой большой проблемой стало то, что он был неуклюж и ужасно стеснялся девочек. Эта беда преследовала его все время, пока он учился в младших классах средней школы и в гимназии.

Выпуск. В нижнем ряду второй слева — Тур Хейердал. В верхнем ряду в середине — Арнольд Якоби

Тем не менее он отправился на вечеринку вместе с Арнольдом и другими товарищами по выпуску. После ужина в ресторане заиграл оркестр и начались танцы. В то время как другие кружились по залу, Тур остался стоять в стороне со стаканом пива. Немного погодя он прошел к открытому окну и уселся на подоконник. Стояла светлая летняя ночь, иногда по фьорду скользили лодки.

Опять эта беспомощность, охватывающая его всякий раз в присутствии девушек! «Они были словно и не людьми, скорее кем-то вроде русалок, и я не имел представления, как мне с ними разговаривать», — писал он позже.

Но теперь, после окончания гимназии, Тур больше медлить не мог, поскольку знал, что без женщины, «без избранного экземпляра этого соблазнительного рода», ему не удастся осуществить свой тайный план. Учась в гимназии, он задался вопросом, преследовавшим его позже всю жизнь: ведет ли развитие цивилизации к лучшей жизни, или, наоборот, это путь в тупик? Чтобы найти ответ на этот вопрос, он хотел отречься от своей эпохи и вернуться к исходному состоянию. Но если бы он действительно нашел Эдемский сад, то все равно не смог бы жить там один, — так же, как рядом с Адамом, вместе с ним должна была быть женщина.

Тур доверился лишь одному человеку: попытался рассказать обо всем Арнольду. «Неужели цивилизация — единственно достойная форма жизни?» — спросил он друга. А все разговоры о прогрессе — не ведет ли так называемый прогресс на самом деле к деградации, которая происходит с людьми каждый раз, когда цивилизация достигает очередной ступени развития? Цивилизация делает современных людей все более и более зависимыми от технических средств и внешних импульсов, и это отличает их от людей первобытных, опиравшихся для того, чтобы выжить, лишь на собственные силы. Цивилизация, по сути дела, способствовала созданию равнодушного, безучастного человека. Первобытные же люди, по мнению Тура, напротив, всегда были открыты, у них сохранялись все инстинкты и чувства.

Оркестр продолжал играть, и среди звуков музыки Тур слышал смех танцующих. Ему тоже хотелось потанцевать, но даже одна мысль о том, чтобы подойти и пригласить девушку, приводила его в ступор. Казалось, фрекен Дёделяйн в своей танцевальной школе вбила в него нерешительность молотком.