Ольга Громыко - Крысявки. Крысиное житие в байках и картинках Страница 3

На одиннадцатой мое сердце екнуло. Крысявка была белоснежная, черноглазая, с темной «кепочкой» и воротником из мелких-мелких пятнышек.

— Все, беру эту!

Подруга замялась.

— Боюсь, тебе ее не продадут, — сочувственно сказала она. — Там очень заводчики суровые…

Это было последней каплей в чаше моей нелюбви к фанатичным заводчикам. Я, дипломированный биолог, недостойна какой-то крысы! Тайное общество минских крысоводов подпольно разводит их и распределяет только среди своих, а простым людям недоступны эти дивные создания!

— Давай координаты, — решительно сказала я. — Сейчас я их сама… разведу!

Получив координаты Суровой Минской Заводчицы (СМЗ) Ани, я с ходу взяла быка за рога, то бишь крысу за хвост.

— Здравствуйте! — медоточиво пропела я в телефонную трубку. — Я хотела бы приобрести у вас крысу номер одиннадцать Р-помёта!

— А откуда вы знаете о нашем секретном помёте? — подозрительно осведомилась заводчица.

— У меня свои секретные источники, — гордо сказала я. — Так как?

— Я вышлю вам анкету, вы её заполните, а потом поговорим более тесно, — сурово ответили мне, и я почувствовала себя неофитом в темной сырой пещере, в окружении фигур в белых колпаках и с чадящими факелами.

…По прочтении анкеты у меня остался только один вопрос: как эти нежные, капризные и болезненные создания смогли дожить до наших дней без опеки и заботы человека?! «Какой размер клетки» и «Чем вы собираетесь кормить вашу крысу» я ещё стерпела (правильные ответы, кстати, находились на сайте питомника, достаточно было скопировать). Но на фразе «курит ли кто-нибудь в вашем доме и сможете ли вы оградить крысу от его влияния» мой мозг вскипел. В анкете отчетливо не хватало пунктов «справка о доходах» и «заключение психиатра».

Засучив рукава, я принялась со злодейским хихиканьем заполнять анкету. Питание? Я буду ежедневно варить крысе осетрину и королевских креветок без соли, сахара и специй! Сколько у меня было крыс? Сотни! И все дожили до десяти лет, тихо скончавшись ночью во сне. Я до сих пор ежемесячно хожу оплакивать их на маленькое фамильное кладбище. Курильщики? Знаете, мой муж мне и самой давно уже не нравится, будет повод с ним расстаться! Размер клетки? Три на пять метров! К тому же крыса будет гулять весь день. Впрочем, нет: я выеду из квартиры и отдам ее крысявке в вечное пользование. Предварительно выполов все провода, увесив потолок гамаками и оклеив стены экологически чистыми обоями на собственноручно сваренном из кукурузного крахмала клейстере.

Между делом я показала анкету нынешней хозяйке Фалька.

— Ты с ума сошла! — возопила она. — Не смей брать у них крысу! Они же будут теперь ходить к тебе с внезапными инспекциями среди ночи, дабы понюхать, не пахнет ли воздух табачным дымом!

— У меня дверь железная, — неуверенно сказала я, прикидывая, не купить ли мне действительно крысу на рынке: и в пять раз дешевле, и никакой ответственности.

Ознакомившись с анкетой, СМЗ Аня многозначительно написала мне: «Подождите, я должна посоветоваться с коллегами».

Совещание длилось около часа. Видно, меня пробивали по черному списку — вдруг я маньяк-крысоед?! Я уже собиралась идти спать — как и все порядочные темные мессы, дело происходило глубокой ночью, — когда мне, наконец, пришел ответ: «Хорошо, я ее за вами запишу».

— Ура! — заорала я, напугав мирно спящего мужа, и с чувством выполненного долга отправилась в постель.

P.S. К сожалению, очень часто люди хотят купить крысявку «в подарок» («по приколу», «попугать тещу» или «на год Крысы», после чего подарок оказывается на помойке), «для разведения» (что потом с этим табуном делать, люди не задумываются) или ребенку в качестве живой игрушки, так что Суровые Минские Заводчики лютуют не напрасно. Но курящего мужа из дома выгонять все равно не стоит.

4. Крысявки

Через несколько дней, на всякий случай перечитав крысоводческие инструкции (вдруг меня ждет устный допрос на месте?!), я отправилась за Рыской, чувствуя себя оперативником, обманом внедрившимся в бандитское логово. И не зная, вернусь ли я с крысой — или с синяком под глазом.

К счастью, при личном знакомстве Суровые Минские Заводчики оказались куда более приятными людьми, чем представлялось по их анкетам. Покаявшись и потискав дюжину разнокалиберных крыс (одна меня укусила, разглядев мою черную и коварную сущность), я забрала Рыску и торжественно отправилась домой на такси.

— Это чего у вас там? — заинтересовался таксист, заметив крысявку в зеркало заднего вида: Рыска упорно вылезала из-под куртки с целью навеки поселиться в машине (последний шанс избежать скорбной участи моего домашнего животного), но я всякий раз успевала ее перехватить и запихнуть обратно.

— Да вот, крысу купила… домой везу…

— Что ж это за крыса такая ценная, чтоб такси ради нее гонять? — изумился мужик. — Вон у меня знакомая их Даром раздавать не успевает…

Я вежливо промолчала, решив не пересказывать ему эпопею с покупкой крысявки. А то еще высадит, усомнившись в моем душевном здоровье.

Крысявка, которая у заводчицы была бодра и весела, по внесении в квартиру загоревала, сообразив, куда попала. Запущенная в клетку, она прямиком метнулась к пластиковому домику и забаррикадировалась изнутри салфетками.

Прошел час. Два. Три.

Я забеспокоилась и потыкала крысу пальцем. Крыса была подозрительно неживая. Я подергала ее за хвостик. Крыса в агонии вцепилась всеми лапами в подстилку, не желая покидать свой маленький уютный гробик. Не вышла она и вечером. И утром тоже не вышла. И еще три дня я видела максимум кончик ее мордочки в окошке. Что она там всё-таки не приклеилась, я определяла только по цепочке какашек в наполнителе, появлявшейся за ночь. Днем она не вылезала даже поесть, приходилось подсовывать лакомства к самому окошку, и то крысявка изображала чахнущую от туберкулеза девицу, которой все не мило.

Я уже всерьез прикидывала, как буду оправдываться перед заводчицей, уморив на чужбине ее кровинушку, но на четвертый день Рыска смилостивилась и при виде кусочка хурмы показала фокус: прошла навстречу мне сквозь стену клетки эффектнее и изящнее Копперфильда.

Увы, вместо бурных аплодисментов хозяйка издала вопль ужаса, сообразив, что эта поганка уже неделю невозбранно разгуливает ночами по комнате среди компьютерных проводов, а паче того — аквариумных шлангов. Оскорбленная в лучших чувствах крыса была засажена в треснутый аквариум, где и просидела два дня, сетуя на несправедливость судьбы, пока мне наконец не привезли новую клетку с более частыми прутьями.