Николай Веретенников - Володя Ульянов Страница 3

Он обладал неизъяснимым обаянием, привлекавшим окружающих.

Купанье

Весело постукивает мельница, жужжат и кружатся мухи, палит зноем жаркий июльский день. С реки, от купальни, доносятся крики и смех ребят.

Самое большое удовольствие для нас — это купанье, купанье с утра до вечера.

— Ты сколько раз сегодня купался, Володя?

— Три. А ты?

— А я уже пятый.

Нередко к концу дня у ребят насчитывалось таких купаний до десятка.

Володя, я и другие ребята — все мы с самого раннего детства любили полоскаться в воде, но, не умея плавать, барахтались на мелком месте, у берега и мостков, или в ящике-купальне. Старшие называли нас лягушатами, мутящими воду. Это обидное и пренебрежительное название нас очень задевало. Я помню, как и Володя, и я, и еще один из сверстников в одно лето научились плавать. Вообще в семь — восемь лет каждый из ребятишек переплывал неширокую реку, а если без отдыха на другом берегу мог и назад вернуться, то считался умеющим плавать. Когда маленький пловец переплывал речку в первый раз, его всегда сопровождал кто-либо из более старших.

Но курс плаванья на этом не кончался — мы совершенствовались беспредельно: надо было научиться лежать на спине неподвижно; прыгать с разбега вниз головой; нырнув, доставать со дна комочек тины; спрыгивать в воду с крыши купальни; переплывать реку, держа в одной руке носки или сапоги, не замочив их; проплывать без отдыха до впадения ручья, прозванного нами Приток Зеленых Роз (так как там росли болотные растения, напоминающие по форме розы), или даже до моста у соседней деревни Черемышево-Апокаево, а это уже близко к километру.

Эта деревня растянулась по дороге, ведущей в Кокушкино, длинным рядом крестьянских изб. Ближняя к Кокушкину половина состоит из русского, а другая половина — из татарского населения. Не потому ли она и носит название Апокаево? Апокай — по-татарски «сестрица».

Лодка

Немудрено, что, так сроднившись с рекой, мы выдумывали всякие затеи, чтобы использовать полностью все, что она может дать. Спустили на воду старую большую лодку, человек на пятнадцать. Она уже прогнила, протекала и с трудом поднимала трех — четырех мальчиков, да и то приходилось непрерывно вычерпывать воду ковшом. Мы приделали к ней вместо весел колеса, сами смастерили вал с лопатками по концам и ручками посередине, приладили его поперек лодки и поехали по реке: один правил, другой вертел вал, а третий вычерпывал воду.

Однако этого было мало, это нас не удовлетворяло, да и одному было тяжело вертеть вал с колесами. Хотелось поехать всей компанией, человек в шесть. Конечно, мы отлично понимали, что лодка не выдержит нас всех и пойдет ко дну.

— Так что же? Тем лучше, тем интереснее: посмотрим, как мы сумеем спасаться! — воскликнул Володя.

Надев такие рубашки и штаны, которые все равно дожидались воды и мыла, мы попрыгали все на наш «пароход», или, как назвал его Володя, «рукоход».

Чтобы не намочить сапоги, сняли их и сложили на носу лодки, предполагая в случае «кораблекрушения» схватить их и доставить в руках на берег.

Володя, сняв сапоги, оставил их в купальне, предложив и другим так поступить. Однако никто не послушался этого предусмотрительного совета.

Как мы и предполагали, лодка, несмотря на то что выкачивали воду уже в два ковша, скоро наполнилась водой и пошла ко дну.

Бросились не спасаться, а спасать сапоги. Хватали какие попало. Спас чью-то пару и Володя. Но один из нас успел схватить только правый сапог, а другой, левый, утонул.

— Вот теперь на одной ноге и попрыгаешь! — сказал Володя.

Все прыснули. Только горемычному неудачнику было не до смеха.

Общим советом решили искать сапог. Развесив одежду для просушки на прибрежных кустах, стали нырять один за другим, а то и по два сразу, но безуспешно: вытаскивали со дна тину, иногда коряги, но пару к сапогу несчастливца выудить никому не удавалось.

Раздавались голоса, что поиски надо прекратить: сапог — не топор, не прямо упал на дно; к тому же мы набаламутили воду, прыгая с погружающейся лодки, да и в уши набралась вода при многократных ныряньях.

— Ну, воду выбьешь о подушку, — говорит Володя. — Не оставлять же сапог на дне! Вы как хотите, а я буду искать.

И, не дожидаясь ответа, Володя прыгнул головой вниз и довольно скоро вынырнул, держа что-то рукой в воде.

Мы подумали, что это опять коряга, но нет — то был сапог.

У ключа «Поварня»

В маленькой деревеньке Кокушкино все ребята были или много старше, или значительно моложе нас, да Володя и вообще любил общаться со взрослыми, более отвечавшими ему по развитию и интересам.

Вот почему и в эпизодах, описываемых мною, почти не фигурируют маленькие.

А сейчас я расскажу, как Володя ходил слушать пение мальчика-татарина Бахави́я.

Помню яркий солнечный день. Вскочив с постели, бежим вперегонки с Володей вниз по крутой тропинке среди деревьев, осыпающих нас каплями утренней росы, и по зыбким мосткам в купальню, бросаемся в воду, плаваем сажёнками, стараясь высунуться как можно больше из воды, лежим на ее сверкающей поверхности, кувыркаемся, ныряем и, насладившись купаньем, бодрые, освеженные, идем домой.

Солнце поднимается выше и выше. На обеденный отдых и водопой пригнал небольшое кокушкинское стадо подпасок Бахавий.

Володя любил слушать пение этого веселого парнишки. Бежим через плотину мимо мельницы на луг по другую сторону реки Ушни, к запруженному ключу «Поварня».

Бахавий, увидев Володю, затягивает татарскую песенку.

Общее содержание песни в передаче Бахавия таково: крестьянский мальчик был подпаском, потом батрачил, а затем его «забрили в солдаты».

Из этой старинной песни видно, что в те далекие времена простые люди ненавидели царскую солдатчину с ее нелепой муштрой и издевательствами.

У меня до сих пор остался в памяти один из куплетов этой песни на татарском языке:

Сары, сары, сап-сары,Сары чечек саплары,Сагынырсын, саргаирсын,Кильсэ сугыш чаклары.

Что в переводе значит:

Желтые, желтые, очень желтые,Желтые ветки цветов,Соскучишься, пожелтеешь.Когда наступят дни воины.

Не успел Бахавий кончить песню, как появился пастух Антон и еще издали начал бранить Бахавия за то, что тот слишком рано пригнал стадо.

— Да как же без часов узна́ет он время? — заступается Володя.