Иван Федюнинский - На Востоке Страница 3

Суровый урок, который преподала Красная Армия белокитайцам, не пошел им впрок. Китайская военщина не унималась. Провокаторы ежедневно обстреливали советских пограничников и с 1 сентября стали систематически перебрасывать через границу диверсионные банды. Они терроризировали наше население, угоняли скот, поджигали дома. В начале сентября нашу границу перешла банда Мохова. Бандиты были вооружены не только винтовками. У них имелось два пулемета. Они ворвались в село Благодатное верхом на захваченных у крестьян лошадях. В Благодатном бандиты тоже грабили бедняков и середняков, отбирали у них лошадей, телеги. Но долго не задержались там, боясь подхода подразделений Красной Армии.

Совершая свои грабительские рейды по селам, моховские белобандиты называли себя или пограничниками, или красноармейцами, или отрядом уголовного розыска, стремясь подорвать авторитет Советской власти. Однако никто им, конечно, не верил. В деревне Ивановка местные крестьяне чуть было не захватили бандитов. Те бежали, бросив свое имущество, китайские деньги, бланки и подписанные документы со штампами и печатями белогвардейских организаций города Харбин.

Эта банда позже была уничтожена вместе с ее атаманом Моховым. Но таких банд было множество. И число их продолжало расти. Часто в расположение частей нашей дивизии перебегали, главным образом ночью, китайские солдаты и русские рабочие из Маньчжурии. Они рассказывали о тяжелом положении мирного населения Маньчжурии, о бесчинствах и грабежах белокитайских солдат, о росте дороговизны, о том, что белогвардейские газеты ведут злобную пропаганду против Советского Союза, печатают насквозь лживые и гнусные материалы о Красной Армии, о ее бойцах и командирах.

Глядя на наших воинов, перебежчики сравнивали их с китайскими солдатами. Они говорили, что китайское войско и белогвардейцы вооружены неважно, в основном русскими трехлинейными и японскими винтовками. В кавалерии лошадей мало, все больше мулы. Кавалеристы вооружены только винтовками и револьверами, шашек нет.

Но, несмотря на это, китайское войско, по-видимому, мечтало о победе. И аппетиты у китайских правителей, особенно у военщины, разгорались. Они строили далеко идущие планы. Об этом сказал в своем обращении к войскам Особой Дальневосточной армии В. К. Блюхер. Это обращение мы прочитали в газете Тревога 10 сентября 1929 года. В нем говорилось:

Все эти враждебные действия нельзя рассматривать иначе, как сознательную провокацию. По-видимому, они замышляют нечто большее, чем творимое на КВЖД и налеты на границы. Ставя об этом в известность войска армии, я призываю всех к величайшей бдительности.

Еще раз заявляю, что наше правительство и в данном конфликте придерживается политики мира и принимает все зависящие меры к разрешению его мирным путем.

На провокацию необходимо отвечать нашей выдержкой и спокойствием, допускать впредь, как и раньше, применение оружия исключительно только в целях собственной самообороны от налетчиков[6].

Бойцы и командиры нашего полка были хорошо информированы об этих событиях. О провокациях белокитайцев писали газеты, о них мы рассказывали в политинформациях, разъясняя миролюбивую политику нашей страны, направленную на сдерживание агрессора и решение конфликта мирным путем.

Убеждать же кого бы то ни было в том, что это не является проявлением слабости, а лишь желанием избежать военных действий и напрасного кровопролития, не требовалось.

Сомневавшихся в силе Красной Армии в наших рядах не находилось.

Вот что, например, 9 сентября 1929 года военный комиссар нашего 106-го Сахалинского стрелкового полка доносил начальнику политотдела дивизии о настроениях личного состава в связи с событиями на КВЖД:

В связи с последними событиями на КВЖД настроение красноармейцев и комсостава повышенное — боевое.

Сегодня утром на совещании командно-политического состава была зачитана телеграмма начпуарма[7], после чего из среды красноармейцев было несколько возгласов: Мы знаем, что последняя нота китайского правительства есть очередная провокация…

После зачтения этой телеграммы красноармейцам последние тоже высказали свое мнение: Нам ждать нечего больше, надо наступать.

Полковая школа вынесла резолюцию по этому поводу, в которой отмечается, что провокационные замыслы китайского правительства мы и так знали, а эти факты, совершившиеся на Пограничной, подтверждают нам их провокацию.

Многие красноармейцы заявили о том, что на провокационные действия китайского правительства мы должны усилить свою бдительность и в нужный момент должны быть готовы дать должный отпор[8].

Особенно крупную провокацию белокитайцы совершили 2 октября 1929 года. Под покровом темноты две роты пехоты и группа всадников противника перешли границу и углубились на нашу территорию. Они были обнаружены конными разъездами между сопками Фронтовая и Кальсина. Завязалась перестрелка. Не принимая боя, противник начал отходить в район сопок № 7 и № 2.

Командир 108-го стрелкового полка получил приказ — в 2 часа выслать отряд под командованием комбата Алексеева с задачей, двигаясь в направлении разъезд 86, сопка Бепо, обойти сопку № 1 с тыла, внезапным ударом захватить ее и воспрепятствовать отходу белокитайцев. После выполнения задачи вернуться в свое расположение. Отряд насчитывал 200 штыков и 25 сабель. Он был разбит на три группы. Одновременно была выдвинута к сопке Бепо сводная рота, которой было приказано занять сопку, а после выполнения задачи отрядом Алексеева прикрывать его отход.

Я подробно описываю действия наших подразделений, поскольку это были первые наиболее серьезные стычки с белокитайцами, и мы впоследствии тщательно изучили их ход и исход, опыт наших командиров, приобретенный в боях с врагом.

Итак, отряд вышел на выполнение боевой задачи. Впереди двигалась разведка от погранзаставы под командованием начальника заставы Маркина. Ей было поручено обследовать сопку Бепо и местность вокруг нее, снять сторожевые посты противника на пути к сопке № 1.

Комбат Алексеев также выслал группу разведчиков во главе с командиром взвода Несимовичем. Они обнаружили, что на подступах к сопке № 1 противник выставил охранение, а его оборонительная позиция расположена на самом гребне высоты. Она состояла из трех линий окопов, имелось несколько хорошо оборудованных блиндажей, которые соединялись ходами сообщения. Словом, оборона довольно сильная.

Получив такие данные, комбат Алексеев решил развернуть отряд на южных скатах сопки № 1 и отсюда ударить по врагу. Все три группы быстро заняли исходные позиции и изготовились для атаки. По сигналу комбата бойцы броском выдвинулись на гребень высоты, сняли посты, перерезали телефонный провод, связывающий находящиеся здесь подразделения с крепостью Любенсян.