Кирилл Андреев - Хозяин замка Монте-Кристо Страница 3

Так рождались романы, в которых в каждой строчке была видна неповторимая индивидуальность Дюма — кто бы ни помогал ему над ними работать. И верным было мнение современников писателя: «Маке был только каменщиком, Дюма же — архитектором…»

Но лучшие произведения Дюма — такие, как «Мушкетеры» и «Монте-Кристо», — написаны с начала до конца его собственной рукой.

Признать Дюма подлинным автором почти всех подписанных его именем романов мы должны даже в тех случаях, когда он использовал (частью по-своему) готовые образы и широко черпал материал из чужих произведений. Ведь бродячие сюжеты всегда считались ничьей собственностью, пока они не попадали в руки гениев или даже просто талантливых людей! А то, что Дюма был талантлив, не отрицали даже его враги.

3

Его любили Карл Маркс, Менделеев и Диккенс.

«Вы сверхчеловек! — писал ему Ламартин. — Мое мнение о вас — это восклицательный знак!»

Гейне так увлекался произведениями Дюма, что утверждал, будто Дюма первый открыл французам Шекспира, что в своих блестящих пьесах он создал новую школу французского театра. Парализованный, полуслепой, на пороге смерти — он мог передвигаться, лишь держась за веревку, висевшую над его постелью, — Гейне черпал оптимизм в романах Дюма и писал: «Дюма — самый замечательный рассказчик из всех, кого я знаю Какая легкость! Какая непринужденность! И какой он добрый малый!»

Бальзак читал не отрываясь «Трех мушкетеров». Без сомнения, ему было неприятно так растрачивать время — ведь Дюма, по его мнению, так плохо осведомлен в истории! — «но следует признать, что он очаровательный рассказчик!»

Проспер Мериме предпочитал Дюма Вальтеру Скотту. Романы Дюма — «лучшее лекарство от физической и моральной усталости, — писала Жорж Санд. — Ошибки же его — ошибки гения, слишком часто опьяненного своей мощью…»

«Я поражен вашим неукротимым талантом, — писал знаменитый французский историк Мишле, — применяющимся к стольким абсурдным требованиям. Я поражен вашей героической твердостью… Я вас люблю, я вас обожаю потому, что вы явление природы!»

И даже Гюго, ссорившийся с Дюма всю жизнь, писал в старости, что любит его с каждым днем все больше и больше и не только потому, что «вы тот, кто ослепляет своим блеском мой век, но и потому, что вы — одно из его утешений».

Однако Дюма писал не для этих корифеев, которые, даже восхищаясь, все же ставили его ниже себя. Он писал для народа — для тех, кто, лишь недавно научившись читать, впервые приобщался к литературе. Это была миллионная аудитория, создавшая славу Дюма.

Во время репетиции одной из его пьес писатель вдруг заметил, что из зала исчез пожарный, с любопытством наблюдавший за представлением. Тогда Дюма немедленно отправился в кабинет директора театра, взял рукопись той картины, что репетировалась, и бросил ее в камин.

— Что вы делаете? — спросил изумленный директор.

— Эта сцена не понравилась пожарному — он ушел. Поэтому я ее уничтожаю. Теперь я хорошо вижу, чего в ней не хватает.

И он тут же, за столом директора, написал всю картину заново.

Этот анекдот как нельзя лучше характеризует чуткое внимание Дюма к мнению массы — зрителей и читателей, — того самого Дюма, который, по утверждению многих исследователей, так нетерпимо относился ко всякой критике.

Он все время стремился говорить со своими читателями через головы редакторов, издателей и критиков. Для этого он основал свои собственные журналы: сначала — «Монте-Кристо», потом — «Мушкетеры». Но они захирели еще во младенчестве: у великолепного «Александра Великого» было слишком много договоров и обязательств, слишком много кредиторов и долгов, и у него не хватало времени заполнять эти журналы только своими собственными произведениями, как он мечтал.

Таким непосредственным разговором с читателями были и его бесчисленные «Путешествия», «Записки», «Дневники» и «Воспоминания». Все это — самые личные, самые задушевные мысли писателя, хотя часто и облеченные в фантастические одежды арабской сказки. Но достаточно отодвинуть в сторону этот пышный занавес в стиле «Тысячи и одной ночи», и мы услышим простой, чистый и ясный голос писателя.

При всем своем благородном простодушии — а может быть, именно благодаря ему — Дюма очень любил интриговать своих читателей, изображать себя совсем иным, чем он был в действительности. Он даже выдумал шуточную басню, где изобразил свой труд таким, каким представляли его недоброжелатели.

«Одна ферма обрабатывается тремя друзьями, — писал он. — Один жнет, другой возит снопы, третий молотит и веет. Я молочу и провеиваю. То, что остается на току, я отдаю курам. Вот почему все куры прибегают на мой голос, когда я зову: „Сюда, крошки, сюда!“ Курочки эти даже не знают голосов моих товарищей, занимающих на ферме более высокое положение, чем я…»

В этой сказочке есть правда и неправда. Правда заключается в том, что он действительно пользовался чужим трудом, не только своих сотрудников, помощников, но и своих предшественников и современников; он и сам не скрывал этого, только называл это не заимствованием, а «завоеванием». Неверно то, что читатели не знали его великих современников, — они знали и Стендаля, и Гюго, и Бальзака, но предпочитали им Дюма, быть может, менее талантливого и глубокого, но более действенного, более понятного. Толпе, только что получившей в руки дешевую книгу (в 1827 году был построен первый механический печатный станок), нужна была массовая книга. И новые читатели нашли то, что искали, в романах Дюма, словно написанных ударами шпаги. Дюма обращался со своими читателями, как ветер обращается с древесным листком, — вел его туда, куда хотел. И увлеченные читатели полюбили нарисованные им картины, полные света и движения, озаренные фантастическими огнями фейерверка и блеском розовых молний, одушевленные жизнерадостными и смелыми героями — героями шляпы с перьями, плаща и шпаги. Дюма щедро наделял своих героев своим собственным красноречием, своей веселостью, своей любовью к приключениям. Поэтому народ полюбил не только персонажей его романов, но и их главного героя — их автора, Александра Дюма.

4

Знаменитый писатель Александр Дюма родился 24 июля 1802 года (точнее — 5 термидора X года, так как тогда еще действовал революционный календарь) в местечке Вилле-Коттре, расположенном в самой середине Франции.

Само местечко Вилле-Коттре ничем не было примечательно, кроме рынка и станции почтовых карет. Но в шести лье лежал старинный город Суассон — в средние века столица одного из франкских государств. А с другой стороны местечка на много лье простирался густой лес, с охотничьим замком Франциска I — королевский заповедник, где когда-то охотились Генрих II вместе с Дианой де Пуатье, Франциск I и Мария Стюарт, Генрих IV и прекрасная Габриэль.