Иван Прачик - Фронтовое небо Страница 3

И вот Евгений Саввич в ангаре:

- Ну что тут у тебя? Говори быстрее...

С трудом сдерживая волнение, докладываю:

- При температуре порядка сорока градусов основание ручки ломается, Евгений Саввич.

Комбриг проверяет один самолет - ручка управления трещит, - второй, третий... Я уже протестую:

- Евгений Саввич, так вы все ручки переломаете! Оставьте, бога ради, и для членов комиссии. Пусть потренируются перед отъездом в Москву.

Поостыв, Птухин долго стоит в раздумье, потом, словно очнувшись, хватает меня в охапку:

- Иван Андреевич, какой же ты молодец! Какой молодец...

Когда все ручки управления на истребителях этой серии были заменены, комбриг Птухин, как и прежде, приходил на стоянку самолетов еще вместе с техниками, садился в первый попавший на глаза истребитель и выполнял над аэродромом фигуры высшего пилотажа. Это была его метода, которая лучше всего другого вселяла уверенность людям, что наши боевые машины надежны.

Так проходила учебно-боевая подготовка бригады в тяжелую зиму 1936/37 года.

А весной, недели через две после первомайских праздников, комбриг подзывает меня и, чтобы никто не слышал, шепчет:

- Иван Андреевич, меня приглашают в Москву, в управление ВВС. Не знаю зачем, но догадываюсь: видимо, туда...

- Желаю удачи, - говорю, а у самого сердце стучит от волнения. - Вот уедете, а я останусь. Не послужилось нам вместе.

- Ну-ну, не раскисать! Где буду я, там и ты будешь.

- Евгений Саввич, верю вам, - только эти слова я и нашелся сказать комбригу, ставшему для меня очень дорогим человеком.

Птухин уехал - сначала в Москву, а оттуда в Испанию, В бригаду прибыл новый командир, Сергей Прокофьевич Денисов.

Биография нашего нового командира была как у многих из нас. Родился Сергей Прокофьевич в глухой воронежской деревне, с детства познал сельский труд. Потом работал слесарем в тракторных мастерских, ремонтируя сельскохозяйственную технику. А в 1929 году был призван в армию и, став мотористом, почти нелегально выучился летать в тренировочном летном отряде.

В мае 1931 года Денисов выдержал экзамен на летчика-истребителя. К нам в бригаду Сергей Прокофьевич прибыл, когда ему не исполнилось еще и тридцати лет. Но это был уже опытный летчик. Слава о нем гремела по всей стране. Не случайно Сергею Прокофьевичу было доверено от имени авиаторов Красной Армии выступить с приветственной речью перед делегатами XVIII съезда партии.

Денисов уже побывал за Пиренеями, совершил там более 200 боевых вылетов, лично сбил 15 фашистских самолетов, не считая уничтоженных в групповых воздушных боях и при штурмовке вражеских аэродромов. За боевые действия в Испании ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Давно замечено, что люди опасной профессии, нелегкой судьбы, как правило, добры и справедливы. Такой заслуженный человек, естественно, стал гордостью и любимцем 142-й авиационной бригады.

* * *

Помню погожее летнее утро. С нашего аэродрома поднимается эскадрилья истребителей И-5. Летят по маршруту. Условия погоды почти идеальные: видимость, как любят говорить в авиации, миллион на миллион, в небе ни облачка, полный штиль. Подходит время возвращения группы, но самолетов не видно. На аэродром опускается тревога. Встревожен комбриг, он часто поглядывает на часы, смотрит на северо-запад, откуда должна появиться эскадрилья. Чертыхаясь, подходит ко мне. Я здесь же, у командного пункта, и волнуюсь не меньше Денисова - в хорошую погоду не возвращаются только из-за отказа материальной части.

- Товарищ инженер, как считаете: горючее уже израсходовано? спрашивает комбриг.

- К сожалению, - отвечаю ему, - это факт, товарищ комбриг...

Денисов вопросительно посматривает на меня, потом комментирует:

- Сразу-то все самолеты не могли исчезнуть - вроде не в Арктике. Матчасть у всех тоже одним махом не откажет.

- Не откажет, - повторяю слова командира, а сам прикидываю: если кончилось горючее, машины должны произвести вынужденную посадку тридцать минут назад. А если потеря ориентировки?..

Именно так и случилось в том полете. На одном из участков маршрута эскадрилья истребителей попала в мощно-кучевую облачность с ливнем и градом, при довольно сильном ветре. Град был необычайно крупный (местные жители потом утверждали, что величиной с куриное яйцо). При большой скорости вращения деревянные лопасти винтов покололись в щепки. Все самолеты произвели вынужденную посадку в районе деревни Конюхи. Местность здесь болотистая, вокруг низкорослые деревья, кустарники. Для эвакуации боевых машин пришлось составить группу из технического состава, а руководить всей работой комбриг Денисов поручил мне.

Приехали на место вынужденной посадки. Смотрим, но от боевых машин, как говорится, живого места не осталось. Разобрали мы тогда все истребители, погрузили на платформы и отправили железнодорожным транспортом.

В те годы в авиационных частях существовало правило: если самолет потерпел аварию, но был восстановлен силами эскадрильи, полка или бригады, то летное происшествие считалось только поломкой.

Комбриг Денисов вызвал меня и поставил задачу:

- Я не приказываю вам, товарищ старший инженер, а только прошу: сделайте все возможное и невозможное, чтобы восстановить и ввести в строй поврежденные машины. И если можно - побыстрее, положение у нас критическое: сейчас лето, каждый летный день - на вес золота.

- В лепешку разобьемся, а сделаем, - твердо пообещал я комбригу.

- Верю, что сделаете, - грустно улыбнулся Сергей Прокофьевич. - Только, пожалуйста, не разбивайтесь в лепешку. У нас этих лепешек и так более чем надо.

- Ваша просьба будет доведена инженерно-техническому составу бригады.

- Добро, Иван Андреевич, действуйте, - тихо сказал Денисов.

И началась титаническая работа. Понятия "ночь" или "день" сместились: вставали чуть свет - и шли на работу, обедали - и снова в мастерские, после ужина опять туда же, часов до двенадцати ночи. Кто нас подгонял? Только совесть наша да ответственность за дело, которому служили. Трудились все: инженеры, механики, техники, летчики. Немного больше других, пожалуй, доставалось начальнику цеха бригады Ю. Бескровному да столяру по ремонту самолетов Ф. Хиро, изобретательным и сообразительным специалистам. Для ускорения ремонта поломанные детали и части истребителя заменялись новыми, из складских запасов. А другая бригада в это время восстанавливала замененные детали, которые использовали для следующих машин, подлежащих ремонту.

Так удалось нам создать поточный метод ремонта. Машины, одна за другой, раньше намеченного срока вышли из ремонтных мастерских. Эскадрилья боевых самолетов была полностью введена в строй.