Ури Геллер - Эффект Геллера Страница 3

У меня не: было причин с этим не соглашаться. Было ли то, что он продемонстрировал фокусом или психическим воздействием на ложку и на сознание, — это было на самом деле. Ложка погнулась, рисунок был хотя бы частично воспроизведен — и все это без помощи каких-либо видимых методов. Существование его психической энергии казалось мне вполне реальным.

И все же….

Хотя мы тачали переписываться с Ури более десяти лет на зад и у нас были общие знакомые, мы ни разу до этого не встречались. Я пристально следил за его карьерой с начала 70-х годов, с: того момента, когда он стал известен за пределами Израиля, и собрал за эти годы большое досье на него в надежде, что когда-нибудь напишу о нем. В середине этого десятилетия мне стало ясно, что он был либо величайшим телепатом, либо величайшим шарлатаном. Как и многие другие, я не знал, кем же; все-таки в действительности…

Прежде чем мне удалось это выяснить, я утерял с ним всякую связь, и в последующие годы все, что я о нем слышал, было слухами, большинство из которых были нелестными: он утратил свою энергию, его разоблачили, он ударился в бега, он сбежал в Мексику и т. д. В то же время говорили, что ему удастся каким-то образом делать большие деньги.

Когда в начале 1985 года я узнал, что он поселился в Англии, я не без внутреннего содрогания думал о встрече с ним. Единственная вещь, которую я в свое время написал о нем, была не очень-то лестной. И вот однажды в апреле Ури совершенно неожиданно позвонил мне из квартиры, которую он снимал буквально в нескольких минутах ходьбы от моего дома. Я был, мягко выражаясь, удивлен. У моего порога находилась самая противоречивая в мире знаменитость — и приглашала меня в гости.

Я с радостью принял приглашение, хотя в голове мелькнуло подозрение. Интересно, думал я, неужели он так сильно нуждается в рекламе, что приглашает к себе домой писателей? Действительно ли он утратил свою энергию и пытается ли он сейчас ее вернуть?

Из брошюры на столе портье в доме, где он снимал квартиру, я выяснил, что рента за проживание составляла 800 фунтов стерлингов в неделю. Портье позвонил по нужному номеру и, не получив ответа, бросил: «Попробую позвонить в другую квартиру!» Оказывается, Ури Геллер и его семья снимали сразу две квартиры! Его месячная квартплата была такой же, как мои расходы за год, а ведь он жил здесь уже в течение двух или трех месяцев.

Он встретил меня как брата, которого сто лет не видел, и сразу же поинтересовался, как идут мои книги, над чем я сейчас работаю и где живу. Мы поговорили об общих знакомых и сошлись во мнении по поводу их деятельности. Я почувствовал, что он проявляет искреннюю заинтересованность, а не простое любопытство. Я спросил: «Чем вы в последнее время занимаетесь?»

«В данный момент я ищу золото, — ответил он, — а до этого…» И он принялся перечислять названия многонациональных корпораций, разведывательных организаций и даже имена одного или двух государственных руководителей. Очень скоро я достиг состояния, которое писатель Рене Хайнес назвал порогом страха, — состояния, когда мозг уже не удерживает информацию об обсуждаемом предмете, более того — отторгает ее.

«Люди постоянно спрашивали меня: „Если ты такой телепат, почему до сих пор не миллионер?“ Что ж, теперь я могу сказать, я стал им!» Я почувствовал, что он не хвастал и действительно говорил правду.

Ему не надо было быть телепатом, чтобы понять, что я на самом деле заинтересован в том, чтобы написать о нем. От тех, кто вращался в литературных кругах, я узнал, что он работал над продолжением своей автобиографической книги «Моя история», вышедшей в свет в 1975 году.

«Может быть, мы могли бы поработать вместе», — сказал он.

После непродолжительного обсуждения мы пришли к соглашению о том, как мы будем писать эту книгу: он будет наговаривать текст своими словами на диктофон, а я буду выступать в качестве интервьюера и редактора. Затем он будет вычитывать отредактированный текст, делая необходимые поправки. Я напишу отдельный раздел, в котором свяжу историю Ури с новейшими исследованиями в области психологии, а также попытаюсь ответить на вопросы, на которые ему трудно ответить непредвзято, например: «Существует ли он на самом деле? Почему многие убеждены, что нет?» И наконец, как я надеялся, мне удастся ответить на вопрос: «Что все это значит?»

Последнего вопроса можно было бы коснуться, конечно, только в том случае, если бы я убедился, что его телепатические способности действительно существуют. В самом начале нашего сотрудничества я дал ему понять, что после первой встречи я не пришел к однозначному выводу о том, обладает ли он такими способностями или нет. В этой связи я чувствовал, что он совершил величайший акт доверия, пригласив меня работать с ним, особенно после того, как я дал ему понять, что не допускаю по отношению к себе никакой цензуры, хотя и не возражаю против исправления фактических ошибок.

«Я не могу прийти к однозначному заключению после одной единственной демонстрации сгибания ложки и чтения мыслей на расстоянии, — говорил я ему, — кроме вывода, что я хочу больше знать о тебе. Я хочу от начала и до конца перечитать все, что писали о тебе и твои гонители, и твои сторонники. После этого я смогу сделать вывод. Во всяком случае, я на это надеюсь».

Если этот парень просто фокусник, подумал я про себя, он сразу же укажет мне на дверь.

«Давай, действуй», — мгновенно ответил он. После этого я должен был взять обратно большинство своих слов. Ури показал мне одну из своих спален, которая от пола до потолка была забита коробками и ящиками. Здесь были газеты, журналы, книги, аудио- и видеокассеты, коробки с фильмами и черт знает что еще. Для того чтобы все это изучить, с ужасом думал я, мне нужен минимум год.

«Остальное должно прийти в контейнере», — успокаивающе заметил Ури.

Для полной авторизированной биографии Ури Геллера время еще не приспело, решил я. Когда же оно наступит? Лет эдак через 20 или 30 для ее составления потребуется целая команда писателей, исследователей и несколько лет упорного труда. Но к тому времени материал уже будет храниться в отдельном хранилище типа Собрания Гарри Прайса в Лондонской библиотеке. Уже сейчас собранный материал мог бы занять значительные пространства, а ведь Ури не исполнилось еще и сорока.

Он родился 20 декабря 1946 года в Тель-Авиве. Его родители вынуждены были покинуть свою родину, Венгрию, незадолго до начала второй мировой войны, во время которой Ицхак Геллер служил в еврейской бригаде восьмой армии. Необычайные способности Ури проявились еще в раннем детстве, его мать вспоминает, что столовые ложки гнулись и ломались в руках Ури, когда тому было 4 года, и часто она замечала, что Ури способен читать ее мысли.