Алексей Трешников - Их именами названы корабли науки Страница 3

«Принимая во внимание обшую бедность и однообразие природы дальнего Севера, — писал Визе. — делается ясным, что причудливые формы гор несомненно делжны были влиять на восприимчивую душу дикаря. Только тот, кто сам бывал в Лапландии, видел эти фантастические очертания лапландских скал, озаренных то полуночным солнцем, то северным сиянием, вслушивался в царящее кругом молчание, в котором как бы застыла вся природа, тот поймет, какое огромное влияние эта, иногда чудовищно сказочная природа должна была оказать на первобытного лопаря».

Позднее, в 1917 году, Визе опубликовал предания и сказки, записанные им со слов имандрских и пулозерских лопарей. В преданиях и сказках говорится о нашествии врагов, о колдовстве, о сеидах, о явлениях природы и незатейливой, но своеобразной жизни этих детей природы. Молодой исследователь ясно понимал значение этих записей для изучения истории, культуры и обычаев коренных жителей Кольского полуострова. Он писал, что с постройкой Мурманской железной дороги (введенной в строй в 3916 году) «предания старины совершенно изгладятся из памяти русских лопарей».

Владимир Юльевич Визе, заставший последние годы, когда этот народ жил в полудиком состоянии, и описавший их предания и образ жизни, не стал специалистом-этнографом. Он стал выдающимся специалистом в области географии и ее важней отрасли — гидрометеорологии. Этнография саамов была лишь кратким эпизодом в его жизни. Об этом эпизоде его биографы только лишь упоминают. Но эпизод этот лишний раз показывает, какими непростыми путями идут даже крупные ученые к главному делу своей жизни.

Кроме того, он свидетельствует о том, что талантливый человек, даже по пути к своему главному делу, может оставить заметный след в совершенно другой области. Из этих студенческих статей Визе этнографы могут почерпнуть много интересного и важного из прошлой жизни, культуры и истории небольшой народности Крайнего Севера — саамов.

В 1916 году Визе путешествовал по Кольскому полуострову в последний раз. Это путешествие было связано с поручением обследовать район в самой северозападной части Кольского полуострова — от озера Эна-ре до Печеиги — и дать заключение о возможности прокладки здесь грунтовой дороги. Судьба этого заключения неизвестна, но Визе вел дневник и в 1917 году опубликовал из него выписки в Известиях Архангельского общества изучения Русского Севера. Эти записки свидетельствуют о том, что к тому времени Визе стал географом широкого профиля. Он описывает рельеф, растительность, реки, озера, приводит некоторые экономико-географические данные и снова возвращается к описанию условий жизни и быта местных финских лопарей, сравнивая их при этом с условиями жизни ловозерских и имандрских лопарей, среди которых он провел два лета в студенческие годы.

В том же 1917 году вышла в свет статья Визе под названием «Вскрытие и замерзание рек и озер Кольского полуострова». Это была первая его научная работа из области гидрометеорологии, представлявшая уже не личные впечатления, а обобщение многолетних данных наблюдений. Но, как отмечает в этой статье Визе, наблюдений этих мало и они чрезвычайно редки. По некоторым крупным рекам и озерам их нет совсем. Визе в конце статьи обращается от имени Главной физической обсерватории с призывом собирать такие сведения и присылать их в обсерваторию.

Было это уже после того, как он вернулся из первой экспедиции в Арктику.

В ЭКСПЕДИЦИЮ ГЕОРГИЯ СЕДОВА

Человеку, испытавшему «ветер дальних странствий», уже нет покоя. Два летних сезона, проведенных в Лапландии среди дикой, почти нетронутой северной природы, еще больше возбудили у Визе жажду путешествий. Ему хотелось теперь испытать свои силы в более суровых широтах — в Арктике. Вскоре такой случай представился.

С весны 1912 года в петербургских газетах стали появляться сообщения о сборах экспедиции Г. Я. Седова в Арктику с целью достижения Северного полюса.

«Это то, что мне нужно», — решил Визе.

Вместе со своим другом и ровесником геологом Михаилом Алексеевичем Павловым, с которым он бродил по Лапландии в два предыдущих лета, Визе явился к Седову, и тот зачислил их в состав экспедиции. Организовать экспедицию было делом сложным. Царское правительство отказало в средствах на снаряжение экспедиции. Тогда Седов обратился к публике через газеты с призывом оказать помощь экспедиции путем добровольных пожертвований. Это обращение вызвало сочувствие у некоторых состоятельных людей и владельцев газет.

Времени на снаряжение экспедиции было мало. Начав готовиться к экспедиции в марте 1912 года, Седов планировал отправиться в путь 1 июля того же года. Естественно, что при такой спешке, скудных средствах многое было упущено, от многих крайне важных и необходимых вещей пришлось отказаться. Это в значительной степени обусловило трагический исход экспедиции. Но чем же была вызвана такая спешка? Седов намеревался первым покорить Северный полюс. Почему первым? Ведь к тому времени всему миру было известно, что Северный полюс покорил американец Роберт Пири в 1909 году. Право на звание покорителя Северного полюса у Пири оспаривал соотечественник Пири — Фредерик Кук. Кук уверял, что он достиг точки Северного полюса в 1908 году, т. е. на год раньше Пири. Но ни тот, ни другой не смогли представить убедительных доказательств достижения Северного полюса. Они определяли координаты своего пути весьма примитивными приборами по счислению. Разгорелся спор — кого же считать покорителем Северного полюса.

Седов был опытным штурманом-геодезистом, много лет занимался нанесением на карту участков берегов Новой Земли и устья реки Колымы по заданию Главного гидрографического управления морского министерства. Естественно, что он разделял точку зрения тех специалистов, которые считали, что ни Кук, ни Пири не были в точке Северного полюса. И он хотел быть первым покорителем этой заветной точки. Но почему же он так спешил? Дело в том, что в это же время норвежец Р. Амундсен отправился на «Фраме» из Норвегии с намерением повторить дрейф Ф. Нансена в Арктическом бассейне, но вморозить судно восточнее, чем сделал Нансен, чтобы «Фрам» продрейфовал ближе к Северному полюсу, чем в предыдущем дрейфе. Как стало известно позднее, Амундсен изменил план в пути и пошел не в Арктику, а в Антарктику, и покорил Южный полюс. Когда Седов задумывал свою экспедицию, он об этом еще не знал. В докладе начальнику Главного гидрографического управления от 9 марта 1912 года, обосновывая свое намерение, Седов писал:

«Амундсен желает во что бы то ни стало оставить за Норвегией честь открытия Северного полюса, а мы пойдем в этом году и докажем всему миру, что и русские способны на этот подвиг».