Кондратий Биркин - Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга II Страница 3

Тут можно читать бесплатно Кондратий Биркин - Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга II. Жанр: Документальные книги / Биографии и Мемуары, год 1992. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Кондратий Биркин - Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга II читать онлайн бесплатно

Кондратий Биркин - Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга II - читать книгу онлайн бесплатно, автор Кондратий Биркин

— Да, государь, — подтвердили члены, принимая болезненное состояние Эрика за раскаяние. — Казнить узников было бы делом, противным закону и справедливости.

— Я же вам докажу закон и справедливость!! — крикнул король, опрокидывая кресло и опрометью бросаясь из залы заседания.

Никого не слушая, требуя от всех безусловного себе повиновения, король, сопровождаемый своими драбантами, отправился в темницу, приказав спутникам резать заключенных в ней вельмож… Драбанты повиновались. Как бы им в поощрение король, вбежав в каземат Николая Стурре, сына славного сподвижника Густава Вазы, собственноручно нанес ему две раны кинжалом и, видя, что узник только ранен, крикнул своему слуге:

— Чего же ты стоишь разинув рот! Дорезывай!!

Верить ли летописям (хотя, сказать по правде, и не верить не видим никакой причины): во время этого припадка бешенства Эрик, приказов вырыть из могилы труп какого-то знатного сановника, бросился на него и грыз» его зубами!.. До этого не доходил даже и наш Иван Васильевич Грозный; впрочем, у него не переводился запас свежинки и он не нуждался в мертвечине.

Нам скажут в защиту Эрика XIV, что он был мономан и резня заключенных не что иное, как припадок бешенства… Согласны, это так; но зачем же мономану было садиться на престол королевский и жить во дворце, когда ему следовало сидеть в доме сумасшедших?

Нет сомнения, что Швеции было бы несравненно лучше, если бы вместо порфиры на сыне Густава Вазы была надета укротительная рубаха, а на голове вместо короны лежали ледяные компрессы.

Погасив пламень бешенства в невинной крови, король бежал за город и четыре дня скитался по полям, разговаривая сам с собою, отгоняя следовавших за ним придворных… На пятый день, изнуренный голодом и усталостью, он согласился вернуться в Упсала, и, едучи шагом в колымаге, он погрузился в глубокое раздумье, потом — залился слезами. Это был кризис; вскоре лицо Эрика прояснело, в глазах засветилась искра мысли и человеческого чувства; в слабом, дрожащем голосе слышались звуки ласки и нежности. Выражая искреннее раскаяние в напрасной жестокости, король приказал немедленно освободить из темницы Иоанна финляндского и его супругу; Пеэрсона изгнал, воспретив ему под опасением смертной казни являться ему, королю, на глаза. Добрая королева со слезами радости благодарила Бога за чудесное перерождение своего мужа, и если бы младшие сыновья Густава Вазы имели хоть сотую долю благородства чувств королевы Катерины — выздоровление Эрика XIV было бы упрочено, а с тем вместе упрочено было бы и счастие государства… К сожалению, вышло иное.

Супруга Иоанна, надменная Катерина Ягеллон, в стенах темницы дала клятву мстить королю и его супруге. Последней надменная польская княжна не могла простить, во-первых, ее сострадания к ней, узнице, а во-вторых, ее исповедания ереси лютеранской. В бытность в темнице Катерина Ягеллон целовала руки доброй королевы, плакала перед нею, благодарила за милости: теперь, освобожденная, она готова была собственноручно задушить недавнюю свою благодетельницу не за ее благодеяния, разумеется, а за то, что она королева. Катерина Мансдотер, дочь простого солдата, осмеливалась унижать своим сожалением и милостями — кого же? — княжну Катерину Ягеллон! Смиренная и покорная в темнице, жена Иоанна финляндского гордо подняла голову на свободе, будто львица, выпущенная из клетки. Не стоило ей никакого труда уговорить бесхарактерного Иоанна вступить в тайный союз с Карлом зюдерманландским для свержения Эрика XIV с престола. Наученный горьким опытом осторожности, Иоанн на этот раз вместе с Карлом вел заговор очень искусно, облекая его непроницаемой тайной; аристократия, не возлагая особенных надежд на прочность доброты недавнего антропофага-короля, присоединилась к заговорщикам…

Невзирая на строгое запрещение возвращаться в столицу, опальный временщик Пеэрсон смело явился к Эрику и, не преувеличивая угрожающей ему опасности, рассказал обо всем, что мог узнать касательно заговора — на этот раз невымышленного. Наградою доносчику было возвращение ему всех отнятых милостей и теперь удвоенного доверия.

— Прав ли я был, предостерегая вас, государь, от помилования герцога Иоанна?

Эта фраза, ежедневно повторяемая Пеэрсоном, была моральной цепью, которою он крепче прежнего приковал к себе короля. Руководя Эриком, временщик мог бы отстранить от него роковую катастрофу, если бы действовал осмотрительно, стараясь привлечь к королю приверженцев, а не отвратить от него последних, и без того немногих: тирания может скрутить, но не привязать; где потребны узы любви, там менее чем где-нибудь у места кандалы и колодки.

— Входить в переговоры с герцогами Иоанном и Карлом, — внушал Пеэрсон королю, — напрасная трата времени, которая может только ускорить ваше низвержение. Отстаивать вашу корону мечом вы не в силах, и потому всего лучше вместо меча пустить в ход кинжал, пистолет наемника или яд, которым не брезгует итальянская политика… Братоубийство — грех, но уничтожение двух заговорщиков дело необходимости и дело честное!

Эрик не противоречил, и участь герцогов была решена, но и они не дремали. В сентябре 1568 года армия мятежников двинулась к Стокгольму, овладела им и обложила Упсала, где скрывался Эрик XIV. Лишенный возможности силою отразить братьев, он вступил с ними в переговоры. Требования Иоанна и Карла нетрудно было отгадать: обещая Эрику пощаду жизни, они назначали ее ценою выдачу Пеэрсона и уступку короны Иоанну, герцогу финляндскому. Эрик не прекословил, и временщик, выданный герцогам, был колесован; но расстаться с ним было королю не так тяжко, как отречься от короны, и он медлил исполнением второго требования братьев… Жители Упсала, вместо защиты города от вторжения мятежников, готовились впустить их без боя; Эрик скрылся в соборе, потом заперся во дворце; из дворца опять бежал в собор… он окончательно растерялся, а войска герцогов между тем заняли город. Схваченный в соборном храме, Эрик умолял единственно о пощаде и, испивая чашу унижения до последней капли, тут же принес торжественное покаяние во всех своих преступлениях, сложил корону, передав ее из рук в руки герцогу Иоанну, и признал его своим законным государем (28 сентября 1568 г.). Бывший узник, теперь король Иоанн III, находя унижение развенчанного Эрика еще недостаточным, стал издеваться над ним, укоряя не за злодейства, но за причину их — безумие.

— Твоя правда, — твердо отвечал Эрик, — я был действительно безумцем и именно в тот день, когда дал тебе свободу!

Торжественно объявив Эрика лишенным престола, а сына его Густава лишенным прав престолонаследия, Иоанн III заточил бывшего короля в темницу, дав тайное повеление тюремщикам обходиться с узником сколь возможно строже и грубее. Чтобы лишить Эрика всякой надежды на бегство, его ежегодно перевозили из одной тюрьмы в другую, одну другой хуже. Грезилось ли когда Иоанну, сидевшему в темнице, попасть на престол, а теперь, сидящему на престоле, являлась ли хоть в сновидении мрачная келья и в ней на соломе, в жалком рубище его брат и бывший государь Эрик XIV? А великолепная Катерина Ягеллон, эта милосердая дщерь единоспасающей церкви, хоть в досужную минуту, вспоминала ли о другой Катерине, бывшей королеве?.. Вспоминала и довольно часто затем, чтобы к претерпеваемым узницею страданиям придумать какие-нибудь новые, еще не изведанные ею. Супруга Эрика, в темнице своей более королева, нежели в бытность свою на престоле, переносила свой жребий с великодушием мученицы. Она имела твердость скрывать от мужа свои слезы и преодолевать свои страдания, чтобы он, глядя на нее, от своих страданий не терял энергии, не упадал духом. Она внушала ему мысли о Боге; она научала Эрика перелагать свои вопли и стенания в молитвы, и эти песнопения короля-узника доныне сохраняются в устах народа шведского, будучи включены в его молитвенник…

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.