Николай Амосов - Автобиография. Страница 3

Киев. Сначала все не нравилось: квартира - одна комната, хирургия бедная, работал в двух местах, больных мало, помощники ленивые. Очень тосковал, ездил в Брянск оперировать. Постепенно проблемы разрешились. В марте 1953 защитил диссертацию. С малым перевесом голосов, но все же выбрали на кафедру в Мединституте. Здесь была новая клиника, сложные больные, выступления на обществе хирургов. Двое помощников приехали из Брянска. Квартиру улучшили. Работа пошла.

В январе 1955 сделал доклад по хирургии легких на съезде в Москве: имел успех. Тогда же начал простые операции на сердце. Лида училась нормально.

Ездил с докладами на конгрессы в Румынию и Чехословакию.

В 1956 произошло событие: родилась дочь Катя. Беременность Лиды шла с осложнениями, поэтому делали кесарево сечение. До того, за двадцать лет семейного стажа потребности в детях не ощущал. Лида настояла. Но как увидел это маленькое, красненькое, хлипкое существо, так и понял - кончилась свобода, уже не сбегу. Какие бы сирены не обольщали.

В том же году нам дали трехкомнатную квартиру - первую в жизни с ванной и уборной.

Мединститут Лида закончила в 1958 году. Исполнилось желание - стала хирургом, оперировала даже легкие. К сожалению, через семь лет случился инсульт у матери, три года лежала парализованная. Пришлось Лиде ухаживать и перейти на легкую работу - на физиотерапию.

1957 год был очень важный: в январе клиника переехала в новое трехэтажное здание, а осенью я ездил на конгресс хирургов в Мексику. Там увидел операцию на сердце с АИК (Аппаратом Искусственного Кровообращения) и очень увлекся. Поскольку купить аппарат было невозможно, то разработал собственный проект - его сделали на заводе: наконец, пригодились инженерные знания. В следующем году провели эксперименты на собаках, а к концу года попробовали на больном: у него случилась остановка сердца при обычной операции. Больной умер. После этого еще год экспериментировали. В 1959 году удачно прооперировали мальчика с тяжелым врожденным пороком сердца - так называемой "Тетрадой Фалло".

С 1958 года началась наша "кибернетика". Сначала это была лаборатория для отработки операций с АИК, потом присоединили физиологические исследования сердца с участием инженеров и математиков. В Институте Кибернетики создали специальный Отдел. Собрался коллектив энтузиастов.

В течение следующего десятилетия сформировались такие направления в развитии идей, которые зародились еще в Череповце. 1.Регулирующие Системы организма - от химии крови, через эндокринную и нервную системы до коры мозга. 2.Механизмы Разума и Искусственный Интеллект (ИИ) 3.Психология и модели личности. 4.Социология и модели общества. 5.Глобальные проблемы человечества. По всем направлениям были созданы группы, проводились исследования, создавались компьютерные модели, писались статьи. Защищено два десятка диссертаций, издано пять монографий и много брошюр. Коллектив распался в девяностые годы, в отделе осталась только группа по ИИ с которой дружу до сих пор.

В 1962 году, с академиком П.А.Куприяновым, мы совершили турне по клиникам США: познакомились с известными кардиохирургами - Лилихаем, Кирклином, Блэлоком и другими, посмотрели много новых операций. Некоторые из них остались в моем арсенале, другие - закончились печально. В частности,это коснулось пластики аортального клапана створками из нейлоновой ткани: у всех восьми больных наступил рецидив и пятеро погибли. Была настоящая драма.

В тот год проблема протезов клапанов вышла на первое место. Американец Старр создал шаровой клапан, в нашей лаборатории - свою модель - из полусферы, дополненной специальной обшивкой корпуса препятствовавшей образованию тромбов. Интересно, что Старр придумал то же самое и почти в то же время.

С 1962 года началось восхождение моей карьеры сразу по нескольким линиям. Причем без всяких усилий с моей стороны: я свято следовал правилу М.А.Булгакова: "Никогда, ничего не проси".

Коротко перечислю карьерные успехи.

В начале 1962 года меня избрали членом- корреспондентом Академии Медицинских Наук. Предложил сам президент, А.Н.Бакулев. Затем в тот же год присудили Ленинскую премию - в компании четырех легочных хирургов. Следующий чин, уже совсем неожиданный - избрание депутатом Верховного Совета СССР. Вот так это было: вызвали в Обком и сказали: " Есть мнение выдвинуть вас в депутаты. Народ поддержит". Я деликатно отказывался, мне действительно не хотелось, но настаивать побоялся: все под Партией ходим! Попадешь в немилость - работать не дадут.

В депутатах я пробыл четыре срока. Заседаниями не обременяли - дважды в год по 2-3 дня: сиди, слушай и голосуй единогласно. Но была серьезная обязанность: принимать граждан и помогать в их трудностях. Я честно отрабатывал - вел прием раз в неделю. Приходили по 4 - 10 человек, в основном по квартирным вопросам. Писал бумаги к начальникам, и как ни странно - в половине случаев помогало. Приемы эти были тягостные: горя наслушался свыше меры, в дополнение к хирургическим несчастьям. Все доходы депутата составляли 60р. в месяц, один только раз ездил с дочкой на курорт. Правда, были бесплатные билеты на транспорте, но зато не брал командировочных денег в институте.

Чтобы больше не упоминать о чинах и наградах, перечислю сразу все последующие: 1969 - академик Украинской АН. Потом - три государственные премии Украины - за хирургию и кибернетику. В 60 лет дали Героя Соцтруда. Потом еще были ордена Ленина, Октябрьской революции. Это не считая четырех орденов за войну, звания Заслуженного деятеля науки. Вот так обласкала Партия беспартийного товарища. Но значков на пиджак не вешал.

Моя совесть перед избирателями чиста: не обещал, не лгал, коммунистов не славил. То же касается и больных: никогда ничего не брал и даже в вестибюле висело распоряжение: "Прошу не делать подарков персоналу, кроме цветов".

Что касается фрондерства к властям, то преувеличивать не буду: против не выступал. Крамольные книжки из-за границы возил во множестве, пользуясьдепутатской неприкосновенностью, но держал под замком.

Был ли я "советским человеком"? Наверное, все-таки - был. Менять социализм на капитализм не хотел. Завидовал западным коллегам по части условий работы, но что бы уехать - мысли не возникало. Несмотря на правителей-коммунистов, наше общество выглядело более человечным. Права бедного народа на работу, пенсию, соцстрах, лечение, образование, почти бесплатные квартиры и транспорт, казались важнее свободы прессы и демонстраций против правительства. Они ведь нужны только кучке интеллигентов. Тем более, когда открытые репрессии после Сталина резко уменьшились. Истинное положение "трудящихся" на Западе я узнал много позднее. Пересмотр политических взглядов произошел уже после Горбачевской перестройки.