Александр Матлин - Китайские истории Страница 3

Загадка частной инициативы

Находясь в Китае, я редко оставался один. Куда бы я ни ехал, меня сопровождали, как минимум, два человека — шофёр и переводчик, а зачастую ещё и какой-нибудь любознательный друг шофёра или друг переводчика. Но однажды, уже возвращаясь в Америку, я провёл целый день в одиночестве. Это было в Хонгчжу, в прелестном городе, одном из самых знаменитых туристских мест Китая. Не так давно, лет, может, тысячу или две назад, Хонгчжу был столицей, и с тех пор в нём сохранились памятные исторические места, овеянные ароматом легенд, и множеством больших и маленьких Будд, высеченных в скалах.

Город лежит на берегу живописного озера, по которому изящно разбросаны искусственные острова, сделанные людьми в различные периоды китайской истории.

Был тихий солнечный день, толпы людей слонялись по берегам озера, и среди них бродил я, одинокий монстр, страдающий комплексом неполноценности от внешней непохожести на других. Вдоль тротуаров теснились частные торговцы всякой всячиной — фруктами, орехами, кока-колой, дешёвыми самодельными сувенирами. Иногда попадались экзотически одетые молодые люди; по-моему, это были колдуны или знахари. Они продавали какие-то порошки, корни, черепа и кости диких зверей, что-то пушистое или зубастое, наводящее жуть. Всегда в их репертуаре была засушенная когтистая лапа тигра. Тигр символизирует силу и мужественность. То ли они продавали эту лапу целиком, то ли просто давали потрогать, этого я так и не понял.

Озеро было усеяно лодками с туристами; ещё больше таких лодок стояло вдоль берега, и их владельцы зазывали прохожих. Естественно, я был для них желанной добычей. По-английски они не говорили, а молча хватали меня за рукав, показывали карту озера и тыкали пальцем в острова, на которые они готовы были меня немедленно отгрести за тридцать шесть юаней. Цена была приличная, около семи долларов, и я, как всякий уважающий себя американец, не мог позволить себе пасть жертвой первого же предложения без сравнения вариантов.

Занятие это оказалось бессмысленным: все лодки были одинаковыми, тяжёлыми деревянными челнами, в которых гребец сидел на корме с одним веслом, и цена была всегда одна и та же — тридцать шесть юаней. Так к моему страданию от комплекса неполноценности добавилось ещё и страдание от невозможности сделать выбор. А главное, мучила загадка: как при явном наличии всех элементов свободного предпринимательства, а именно — частной инициативы, конкуренции и предложения, превышающего спрос, как при всём этом не было хотя бы минимального, но естественного колебания в цене и качестве сервиса? И тут подошёл молодой человек и сказал с напористой вежливостью:

— Would you like to take my boat, sir? (Не хотите ли взять мою лодку, сэр?)

Так вдруг решилась проблема выбора и забрезжила возможность познать тайну бизнеса на озере Хонгчжу.

— Да, конечно, — ответил я с достоинством. — Конечно я would like, чего там.

Молодой человек извлёк замусоленную карту озера и показал мне три острова, на которые он меня сейчас же отгребёт с возвратом на прежнее место. Цена тридцать шесть юаней.

— Даю тридцать, — сказал я и затаил дыхание.

— Не могу, сэр, — огорчился молодой человек. — Цена — тридцать шесть.

— Ну, тогда так: я плачу тридцать, а ты гребёшь меня не на три, а на два острова. Идёт?

— Вы можете не ездить на третий остров, если не хотите, сэр, — сказал молодой человек. — Но цена всё равно — тридцать шесть.

— Тогда так: ты меня отвезёшь на все три острова, а потом ещё на другой берег. И я плачу за это не тридцать шесть, а сорок пять. Договорились?

— Я вас отвезу на другой берег, если хотите, сэр, — терпеливо сказал молодой человек. — Но цена всё равно тридцать шесть.

Я сдался, и мы поплыли. Начинало смеркаться, от озера пахло свежей сыростью. Над нами висела бесконечная тишина веков, и в неё вкрадчиво вплетался плеск весла. Впереди медленно надвигался поросший лесом остров, расположение которого определила не природа, а император пятьсот лет назад.

— Остров построен во времена династии Мин, — объяснил мой экскурсовод. — Его строили несколько поколений. Можете представить?

Это я представил себе очень живо — как тысячи китайцев копают землю и возят её в лодках, неотличимых от той, в которой мы плыли сейчас, в конце двадцатого века. Если бы этот остров строили сегодня, техника строительства была бы точно такой же.

— Вход на остров платный, но заплачу я, это входит в цену, — сказал мой провожатый. — Вы можете прогуляться по острову, а я подожду в лодке. На противоположной стороне есть маленькое кафе. Предъявите свой билет, и они вам дадут чаю, это тоже входит в цену.

Молодой человек сносно говорил по-английски, но когда отступал от разученной темы, его становилось трудно понимать. Тем не менее я разобрал, что он — инженер, работает полный рабочий день, шесть дней в неделю, а на седьмой день подрабатывает, катая туристов по озеру. Это ему нравится гораздо больше, чем карьера инженера. Настал мой час проникнуть в секрет китайской частной инициативы.

— Скажите, пожалуйста, — попросил я, — почему вы, владелец лодки и частный предприниматель, просите одну и ту же цену за работу, независимо от того, сколько времени она займёт? Почему вы отказываетесь заработать больше, когда вам предлагают? Почему у вас и у всех ваших конкурентов одинаковые цены? Почему, чёрт возьми, вы всё делаете наперекор логике бизнеса?

— Потому, — грустно отвечал молодой человек, — что лодка эта не моя, а государственная. И цену установил не я, а государство. И сколько рейсов я сделаю в день, государство знает, потому что на каждом острове сидит официальный соглядатай, который записывает номера лодок и сдаёт государству ежедневные отчёты. Так что моё — это всего лишь проценты, установленные, опять же, государством. Впрочем, и то неплохо.

Он явно был оптимистом, этот молодой инженер.

— Мне достаётся больше клиентов, чем другим, — объяснил он, — поскольку я единственный на озере, кто говорит по-английски. Так что я чаще, чем другие, вожу иностранных друзей вроде вас.

Разве это не удивительно? — подумал я. — Даже в условиях жёсткого государственного контроля знание иностранного языка может приносить пользу. И мне вспомнилась старая, но поучительная притча о пользе знания языков. Кошка погналась за мышкой. Мышка успела юркнуть в норку. Кошка села перед норкой и стала ждать, но мышка не вылезала. Тогда кошка залаяла собакой. Мышка решила, что собака прогнала кошку, и вылезла из норки. И кошка её съела. Мораль: будешь знать иностранный язык — всегда будешь сыт