Елена Арсеньева - Ласточка улетела (Лидия Базанова) Страница 3

Слова не имели никакого значения: главное, выкрикивать погромче. Оценка по поведению после такого «марш-марш-тра-та-та» сползала самое малое на балл, а то и на два. Можно было жить дальше!

Как ни старалась Лида испортить свою репутацию, а школу окончила все же очень хорошо. Конечно, в деревне не осталась – вот еще, надоело грязь месить! – а поехала в Калинин, поступила в текстильный техникум. Когда шла по городским улицам, тихонько вздыхала от избытка чувств и нетерпеливого ожидания: а вдруг сейчас выйдет навстречу отец?…

Скоро узнала: не выйдет, сложил голову неведомо где, по чужим, все по чужим садам летая…

Потом Лида начала потихоньку забывать его: городская жизнь была та-акая интересная! Кино можно было смотреть хоть каждый день – кино Лида обожала. Вместе с подружкой Аней Ильиной не поедят, но билеты на самые дешевые места в первом ряду купят и сидят, схватившись за руки и хлюпая носиками в особо чувствительных местах – это если кино про любовь. Особенно нравились фильмы, где Он спасал Ее от неминучей погибели и увозил на быстром коне… в эти, как их? Джунгли? В пампасы? Ну, куда-нибудь туда. Героические фильмы, впрочем, они тоже любили. Горланили вовсю:

– Наши! Красные! Бей белых гадов!

Техникум девочки окончили в сорок первом. Собирались ехать по распределению в Армавир Краснодарского края, а тут – война. Всех выпускников и выпускниц распределили по текстильным предприятиям Калинина. Лида с Аней работали слесарями, но в октябре фашистские войска вплотную подступили к Калинину – пришлось уехать в Горбатов, что на Оке. Матушка Евдокия Ивановна вновь вышла замуж и жила с младшими детьми здесь.

Немного передохнув и отъевшись, Лида вдруг ощутила то же беспокойство, которое еще недавно вынуждало ее нахлобучивать летный шлем и маршировать по партам. Война идет! А она тут сидит, в горбатовской глуши! И принялись они с подружкой ездить в Горький, в военкомат – просились на фронт.

Лида неплохо знала немецкий, на нее сразу обратили внимание. Девушкам предложили учиться на радисток. Лида работала на знаменитом автозаводе и училась в разведшколе. В августе сорок второго девушки школу закончили, получили звание старших сержантов и были отправлены под Сталинград. Анну решили сразу забросить в тыл врага, однако связная провалилась, и ей пришлось вернуться. Лиде даже фронт не понадобилось переходить: девушек направили на переподготовку. Только спустя год, после выпуска из радиошколы, молодых разведчиц сбросили на парашютах в бобруйские леса, которые находились под контролем партизан.

Командиром отряда, в который им нужно было попасть, был Михаил Самсоник.

Фигура эта в истории белорусского партизанского движения замечательная. До начала войны работал председателем колхоза, ну а потом получил партийное задание: организовать партизанский отряд. Уже в 1942 году в отряде Самсоника были сто восемьдесят человек, и все, как на подбор, – дерзкие, бесстрашные. Командир и сам был человек редкостной отваги, не то воевал, не то играл в войну… Вот, например, как разбили партизаны Речицкий гарнизон фашистов.

Гарнизон был размещен в кирпичном здании школы на шоссейной магистрали Могилев – Кричев. Гарнизон охранял шоссе – в этом и состояла его задача.

Партизаны решили действовать двумя группами по полсотни человек. Самсоник со своей должен был атаковать школу, а комиссар Багров в случае чего – прийти на подмогу.

Группа Самсоника подошла к школе ночью. Смеху подобно – охраны не было, фашисты спали, накрепко закрывшись на засовы. Без шума никак не войти! Тогда Самсоник повязал на руку белую повязку – под вид тех, какие носили полицаи. Такую же повязку надел еще один партизан. И принялись колотить в двери, крича:

– Пан, открой! Партизаны полицию бьют!

Дверь распахнулась, начали выскакивать фашисты – их тут же сбивали пулями. Началась паника, осажденные стреляли в окна из пулеметов. Партизаны отошли. Но тут подступил комиссар со своим отрядом, и гарнизон был уничтожен.

Правда, партизаны не рассмотрели, что один из валявшихся в коридоре гитлеровцев был не убит, а тяжело ранен. Когда, забрав трофеи, оружие, боеприпасы, партизаны ушли в лес и в село снова вошли фашисты, они нашли раненого. Тот очнулся и рассказал, что ночью на них напали не партизаны, а полиция. Рассмотрел-таки белые повязки на рукавах! В результате сами же фашисты повесили семьдесят верных им полицейских из окрестных деревень, в том числе и начальника полиции.

В конце 1942 года отряд Самсоника, носивший теперь имя «Отряд имени Кирова № 309», ушел в район Бобруйска-Осиповичей. Задача стояла – организовать в городе прочную подпольную агентурную разведывательно-диверсионную сеть, что и было сделано. Отряд контролировал железные и шоссейные дороги, а когда пришел приказ, принял трех радисток с радиостанциями, внедрив их на легальное жительство в Бобруйске и Осиповичах.

…Для приема парашютисток были разложены костры в лесу. Сначала с самолета сбросили рацию и питание. Затем прыгнули Аня Ильина и сама Лида. Пока летела вниз в непроглядной тьме, она больше всего боялась угодить в сигнальный костер. Но ее отнесло в сторону, парашют зацепился за ветки, и Лида повисла на дереве. Ухитрилась перерезать стропы и свалилась в кусты, ободравшись в кровь. Затаилась, не зная, что теперь делать. И вдруг услышала треск сучьев, неясные голоса: партизаны обшаривали место приземления, искали радистку. Но Лида-то этого не знала! Думала – а вдруг полицаи? Или гитлеровцы? Говорят на каком-то непонятном наречии (белорусского она не знала и, кстати сказать, так и не смогла его потом толком выучить, как ни старалась, зазубрила только несколько слов)…

Купол парашюта белел в предрассветном сумраке, мимо не пройдут. Кто же это? Неужели придется стрелять?… Приготовила пистолет – и таким тяжелым показался ее «ТТ»!

– Не подходи! Стрелять буду! – закричала, когда увидела в тумане близкий силуэт.

– Свои! – крикнул в ответ Самсоник, бывший неподалеку. Сказал пароль – и Лида, проговорив отзыв, с облегчением опустила пистолет.

– Это кто ж такая к нам прилетела? – с изумлением спросил Михаил Петрович, разглядывая крошечную окровавленную фигурку, которая выбиралась из кустов.

– Ласточка, – ответила Лида.

У нее был такой позывной для радиосвязи – Ласточка. Потом позывные менялись – Птица, Горлица, – но для самых близких она оставалась Ласточкой. Ее так называли чаще, чем по имени.

Через несколько минут Лида встретилась с Аней Ильиной, которую партизаны уже нашли. Ну, тут девушкам сразу стало легче. Они же любили друг друга, как сестры. Мигом приободрились, начали болтать, смеяться, даже не думая, что спустя несколько дней им придется расставаться, уходить в разные точки связи.