Михаил Брагин - От Москвы до Берлина (Статьи и очерки военного корреспондента) Страница 3

Полосухин остановился у бронзового изваяния Кутузова, точно хотел понять, что пережил, о чём думал гениальный полководец в те тяжкие дни. Статуя прекрасно передавала характерные черты старого генерала: спокойствие и невозмутимую уверенность. Подпись на постаменте повторяла суровые слова Кутузова: "Стойте, как часовые... Позади Москва".

В следующей комнате Полосухин увидел портреты командиров кутузовских дивизий -Лихачёва, Неверовского, Коновницына... Полосухин знал, что Лихачёв защищал высоту с батареей Раевского, и враги назвали эту батарею редутом смерти или могилой французской кавалерии. А когда ценой страшных потерь французы ворвались на батарею, старый генерал Лихачёв расстегнул на груди мундир и пошёл на врага. Одновременно на флешах Багратиона вёл бой Неверовский. Туда направил Наполеон свой главный удар, бросив в бой три пехотных и три кавалерийских корпуса и сосредоточив огонь четырёхсот орудий, чтобы проломить левый фланг русской армии, обойти её главные силы и уничтожить. На флешах погибла гренадерская дивизия Воронцова. Её сменила третья пехотная дивизия Коновницына. Семь атак Наполеона, одну за другой, отразил Багратион, бросая в контратаку дивизию Неверовского и лично водя в бой свою кавалерию...

И только когда Багратион пал смертельно раненный и были сданы флеши и батарея Раевского, - наступил кризис сражения. Полковник Вольцоген - немец на русской службе - в панике доложил Кутузову, что всё погибло и надо отходить. Но полководец прогнал немца и приказал войскам готовиться к контратаке; он подавил волю Наполеона и заставил его очистить Бородинское поле.

Мягкий свет солнца освещал картины Верещагина, изображающие эти бои; солнечные блики оживляли краски, ожили люди на картинах... За окнами музея лежала та же местность. Полосухин переносился в далёкое прошлое и ясно видел, что стойкость солдат в обороне, их порыв в контратаке, грозная сила русской артиллерии, умение и храбрость командиров решили тогда тяжкий бородинский спор.

Тут же рядом на картинах полыхало зарево над Кремлём, на Красной площади расстреливали русских людей, и это напоминало о том, что делает враг, если впустить его в дом. Русские люди жгли свои жилища вместе с ворвавшимся в них врагом. И крестьянин-партизан Герасим Курин, и старостиха Василиса показались Полосухину, сыну крестьянина, родными и близкими. Эти люди вместе с армией разгромили врага в 1812 году. Покидая музей, командир дивизии заметил выгравированные строки: "Да, были люди в наше время... Богатыри..." История входила в жизнь Полосухина в сегодняшний октябрьский день 1941 года.

* * *

Полосухин объезжал Бородинское поле, и ему стало особенно ясно, что даёт ценного опыт Бородинского боя. И здесь, на Бородинском поле, он наглядно увидел тактику разных эпох, особенности современного военного искусства.

Бородинское сражение 1812 года протекало на фронте всего лишь в 4 километра. В 1941 году в битве за Москву фронт от Калинина до Орла достиг 400 километров, и одновременно развернулись сражения на гигантском фронте от Мурманска до Чёрного моря. Наполеон привёл к генеральному сражению за Москву 135 тысяч солдат, а германское командование бросило против Советского Союза трёхмиллионную армию, нацелив главные силы на Москву.

Грандиозны стали и масштабы борьбы, и одновременно роль бойца, значение мелких подразделений и всей дивизии не только не уменьшились, но возросли.

Первое, что привлекло внимание полковника Полосухина, были дороги, прорезавшие Бородинское поле. Они, точно кровеносные сосуды к сердцу, тянулись к Москве, вливались в русло Арбата, вели к воротам Кремля. Чтобы перехватить дороги, выгодно было занять позицию для обороны на Бородинском поле. В 1812 году в этом и заключалось его значение.

Опыт нынешней войны уже научил, что враг наступает по магистралям. Было ясно, что, встретив оборону у Бородина на магистрали Минск - Москва и ГжатскМосква, немцы будут прорываться по Бородинскому полю, чтоб снова выйти на дороги. Значение дорог не только сохранилось, но усилилось, обрело новое качество, а бои за них - особую остроту. Танки и моторизованные части в случае прорыва у Бородина могли бы быстро привести противника к Москве. До Москвы осталось лишь 120 километров. Поэтому как ни велик был масштаб войны, но обстановка и условия требовали от каждого солдата и подразделения небывалого героизма и самоотвержения.

В 1812 году 4-километровый фронт у Бородина обороняли 120 тысяч солдат Кутузова. Ныне 12 тысяч солдат 32-й стрелковой дивизии заняли оборону на широком фронте, достигшем 40 километров. Автоматика, новые возможности артиллерии, танки, авиация, автомобили, железные дороги заставили разредить фронт, занять громадные пространства и неизмеримо умножили силы войск. И то, что боевые порядки на Бородинском поле стали во сто крат реже, умножило ответственность каждого бойца и мелкого подразделения.

Полосухин проходил полями, поднимался на высоты, осматривал овраги, прикидывал расстояния до деревень, до лесов - оценивал местность. Часть схемы расположения 32-й дивизии легла на ту же карту, на которой некогда генерал-квартирмейстер Кутузова начертил схему расположения русской армии. Конечно, схемы эти немыслимо было сравнивать, настолько они различны, но тактические особенности местности были по-новому использованы и сейчас. За высотой, где находилась батарея Раевского, Полосухин решил поставить свой артиллерийский дивизион для стрельбы с закрытых позиций. Но на самой высоте были подготовлены огневые позиции для стрельбы прямой наводкой. На местах, где стояли лицом к лицу с врагом русские пушкари, становились лицом к лицу с врагом советские артиллеристы. В лощинах, в кустарниках и в Утицком лесу, где некогда были разбросаны егеря, расположились пехотные подразделения 32-й дивизии.

Советским артиллеристам и пехотинцам предстоял не только огневой бой на дальних расстояниях, но и ближний бой, бой в упор - артиллерийская дуэль лицом к лицу и штыковой удар грудь с грудью. И здесь, на этом древнем поле бородинской славы, переходили к нашему красноармейцу стойкость русских солдат в обороне, их активность в контратаках, взаимовыручка и личный героический пример - всё, чем был славен в бою солдат России. Но красноармейцу было ещё более тяжко, чем русскому солдату прежних войн. В эпоху Наполеона и Кутузова были однодневные сражения (главные схватки у Бородина продолжались десять часов), а ныне операции, в которых так усилилась боевая техника, тянулись месяцами, и всё это время человек не покидал зоны огня и смерти. Так, в новых условиях, при новой технике в октябре 1941 года должны были сказать решающее слово защитники Москвы.