Константин Ковалев-Случевский - Юрий Звенигородский. Великий князь Московский Страница 30

Из духовной грамоты великого князя Ивана Калиты: «А завещаю тебе, сыну моему… братьев твоих младших и княгиню мою с меньшими детьми: после Бога ты будешь о них заботиться».

Итак, вчерашние братья, совсем недавно игравшие друг с другом в одни игры и росшие бок о бок в одном доме, превратились не только в наследных князей, но и в правителей и владетелей обширных земель — крепких, устоявшихся, исторических княжеств. Вместе с собственностью и властью появились и главные различия между ними: старший брат именовался теперь князем великим, а остальные — удельными.

В чем было различие?

Для Древней и Средневековой Руси это имело принципиальное значение. Княжение как таковое порождало не только почитание, но и противоречия, доводившие до зависти. Оно становилось порой предметом долголетних разбирательств, споров и даже войн. Сделать так, чтобы все были довольны, — было почти невозможно. Всегда находился некто, утверждавший, что еще «во время оно» земли эти принадлежали такому-то и такому-то, а потому на них претендует тот-то и тот-то.

Устроитель Московии Иван Калита (по сохранившимся, уже нам известным духовным грамотам) делил сыновей на «большого» и «младших». «Большой», естественно, получал больше всех. В первую очередь по значимости земель, по их положению и стоимости. Но кроме этого он получал великое княжение. И если сама Москва, как город, делилась по частям между всеми сыновьями-наследниками (что осталось и при Дмитрии Донском, но в других пропорциях), то княжество Московское становилось под властью старшего сына.

Как понять и разобраться — какими функциями и возможностями обладал великий князь по отношению к князьям младшим, то есть — удельным? Отметим главное — он получал свою власть (и утверждение этой власти) не только по завещанию от своего отца (который, естественно, должен был быть также великим князем), но и от хана-царя Орды, выдававшего ему на это специальный ярлык (грамоту). Удельному князю такой документ не требовался. Он становился фактически вассалом князя великого и зависел уже от него.

Неутверждение Орды меняло статус великого князя. Хан мог своей властью передать великое княжение другому брату или даже, например, дяде.

Кроме того, хан мог сделать и такое: великому князю Тверскому передать ярлык на великое княжение Владимирское. То есть — как бы объединить два княжества в одно. Таким образом как раз и происходило медленное «укрупнение» русских земель.

Но были и другие существенные отличия великого княжения от удельного.

На Руси в то время существовало несколько княжеств, которые претендовали на звание Великих. Важнейшими из них были Владимирское и Московское, Смоленское, Тверское, Суздальско-Нижегородское, Ростовское, Ярославское, Белозерское, Рязанское, так называемые Верховские княжества. Постепенно, как и некоторые другие существовавшие до этого, они исчезали с исторической карты. Не пройдет и века, как большинство из них попадет под крыло крепнущей Москвы, объединявшей соседей в единое государство.

В каждом княжестве были свои устои, правда, очень похожие. И каждое из них делилось на свои уделы — земли, отчины, мини-княжества, принадлежавшие сыновьям-наследникам или ближайшим родственникам местного великого князя.

На примере Москвы старейшинство великого князя по отношению к удельным представляет особый интерес. Ведь иногда он даже назывался для них «отцом», естественно, в переносном, а не буквальном смысле.

Великий князь, например, всегда имел намного больше земли, чем любые другие его родственники. А земля и владение ею стояли во главе угла.

Он имел не только приоритет, но и абсолютное право заниматься внешней дипломатией, решать внешнеполитические проблемы. Через его голову вести переговоры с соседями удельный князь никак не мог. Это могло расцениваться как предательство.

Также он решал главный вопрос в отношениях с Ордой — выплату дани. И по размеру, и по срокам. Именно великий князь собирал ее с уделов, а затем отправлял хану. Это было право и в то же время ответственность. Ибо именно с великого князя царь ордынский мог спросить — что, как и почему.

Собственно, таким же образом пополнялась и казна великокняжеского дома. Она собиралась одновременно с данью, хотя ее увеличение не было результатом дани как таковой. То был прообраз налоговой системы, которая исправно функционировала.

Также князь великий в княжестве своем имел право быть верховным судьей, главным военачальником, решать дела о землях и их перераспределении, иметь самое большое хозяйство в своих владениях.

Кое-какие вопросы порой требовали согласования с князьями удельными. Они с большой неохотой относились к тому, чтобы отдать всю полноту власти сюзерену. Часть вышеперечисленных полномочий была в их руках. Например, право судить в своих уделах, иметь свое войско и пр. Еще далеко было до власти абсолютной или самодержавной. Потому и приходилось многие решения великим князьям принимать в сообществе с удельными. Для чего собирались различные снемы, съезды, собрания, совещания и пиры. Если и не всегда договаривались, то по крайней мере — последнее слово было за князем великим.

И вот что еще было главным для великого князя. Он, и только он, мог написать духовную грамоту — завещание — на великое княжение своим наследникам. Любой другой вариант, подписанный любым другим князем, не был бы легитимен, то есть — правомочен.

Однако удельные князья были не в обиде. В то самое время, когда Василий Дмитриевич получил в наследство великое княжество Московское, князья удельные были хоть и «молодшими», но вполне самостоятельными и сильными. Правда, и у них были некоторые обязанности.

Ведь они по духовной грамоте Дмитрия Донского должны были «чтить и слушайть своего брата старишего в… место своего отця».

Отсюда вытекало следующее. Никто из них не имел права даже претендовать на великое княжение. Это могло расцениваться как «отцепредательство», что было самым непростительным проступком для того времени.

Что же они могли делать сами? Оказывается, многое.

Держать своих бояр и свое войско. И это войско всегда подчинялось только своему удельному князю. Даже во время объединения военных сил великого княжества или нескольких княжеств для отпора какому-то врагу. Удельный князь и в этом случае приходил на сбор или участвовал в сражении, будучи командующим своего небольшого войска. Сам он мог подчиняться в этот момент главнокомандующему. Но его дружинники выполняли только его приказы.