Ермак. Покоритель Сибири - Руслан Григорьевич Скрынников Страница 30

Сохранилась царская грамота от 7 января 1584 года, из которой следует, что царь Иван IV узнал о «сибирском взятии» от гонцов Ермака не позднее лета – осени 1583 года и тогда же велел готовить «зимний поход» в Сибирь. Отсюда следует, что «сибирское взятие» совершилось в промежуток времени между 1 сентября 1582 года и весной 1583 года, когда Ермак послал гонцов в Москву с вестью о победе. Воспоминания тобольских ветеранов совпадают с документальными свидетельствами. Ветераны помнили, что вступили в Кашлык в день святого Димитрия Солунского. Указанный праздник приходится на 26 октября. Конечно, воспоминания – не столь надежный источник, как подлинные грамоты. Казаки могли ошибиться на несколько дней или недель. Но они едва ли забыли о том, что одержали победу осенью.

Итак, ермаковцы проделали путь с Чусовой на Иртыш не за два-три года, а за два-три месяца.

Возникает вопрос: могли ли казаки физически преодолеть расстояние с Чусовой до Иртыша за столь малый срок?

Студенты Пермского университета провели эксперимент. Они повторили на лодках путь Ермака, и на это у них ушло четыре месяца. Их пример, увы, подтвердил, сколь ограниченны возможности проведения эксперимента в истории. Оценивая их опыт, надо учесть, что за прошедшие четыреста лет уральские и сибирские реки сильно обмелели. Лодки студентов – не быстроходные казачьи струги, да и студенты – не казаки.

Несложный расчет показывает, что флотилии Ермака пришлось идти против течения приблизительно 300 километров. Зато 1200 километров пути казацкие струги плыли вниз по течению сибирских рек. Именно поэтому Ермак и смог преодолеть расстояние до Иртыша за два месяца.

Уточнение хронологии неизбежно приводит к пересмотру всей истории первой сибирской экспедиции.

Приходится отбросить как недостоверные представления о трехлетних кровавых боях, якобы выдержанных Ермаком на пути к Кашлыку. На самом деле столица Сибирского ханства была занята не в итоге длительного кровавого завоевания, а в результате казачьего набега, скоротечного и неодолимого.

Трудные версты

Ремезов был первым сибирским историком, припавшим к роднику народного творчества. Родник не иссяк после смерти историка.

Замечательный народный поэт Кирша Данилов не только повторил в своих песнях казачьи предания о Ермаке, но и положил их на бумагу. Фольклор недаром называют поэтической памятью народа. Сибирские казаки прилежно хранили воспоминания о «сибирском взятии».

Время сделало свое дело, и исторические песни о Ермаке стали напоминать героический эпос. В глазах народа ермаковцы приобрели черты былинных богатырей.

Собрались на Волге удалые добры молодцы, славные атаманы донские Ермак Тимофеевич с товарищами. Долго думали они думушку «со крепка ума, с полна разума». Надумали идти во Усолья к Строгановым, чтобы взять там «много свинцу, пороху и запасу хлебнова», а оттуда – вверх по Чусовой-реке.

Путь казаков из владений Строгановых за Урал описан в песнях Кирши Данилова с поразительной точностью:

Где Ермаку путя искать?

Путя ему искать по Серебряной реке.

… По Серебряной пошли, до Журавля дошли.

Оставили они тут лодки-коломенки.

На той Баранчукской переволоке

Одну тащили, да надселися,

Там ее и покинули.

И в то время увидели Баранчук-реку,

Обрадовались, поделали баты сосновые

И лодки набойницы.

Кирша знал больше, чем тобольские летописцы, беседовавшие с ермаковцами. Он утверждал, что казаки, преодолев горные перевалы, попали на Баранчук.

Известный историк Сибири Герард Миллер, будучи за Уралом, слышал рассказы местных жителей о том, что казаки перетащили свои струги на Баранчук, кроме самых тяжелых, брошенных в пути.

Гонцы Ермака составили для Посольского приказа подробнейшую роспись пути с Волги в Сибирь. По их словам, отряд Ермака прошел вверх по Волге «и Камою рекою вверх же, а из Камы реки поворотил направо в Чюсовую реку и Чюсовую (шел) вверх же; а из Чюсовой реки в Серебряную реку, а Серебряная река пришла от Сибирской страны в Чюсовую реку с правой стороны, и Серебряною рекою вверх же; а с Серебряной реки шел до реки Баранчука волоком и суды на себе волочили, а рекою Баранчуком вниз в реку Тагил, а Тагилом рекою на низ же в Туру реку».

Проходя по Уралу, экспедиция оставила после себя зримые следы. То были не зимовища, а брошенные суда. При составлении чертежной книги Сибири и Урала Семен Ремезов написал подле наименования реки Серебрянки: «Лежат суды ермаковы». Кунгурские «сказы» пояснили эту помету: казаки Ермака «тяжелые суда покинули на Серебрянке».

Прошло столетие, и Ермаковы струги сгнили. От них остались дырявые остовы, сквозь которые пробивались кусты и деревья. «И те старые суда, – записано в кунгурских “сказах”, – где они лежат, сквозь их дна деревья проросли». Среди буйной лесной зелени останки стругов были едва заметны. Но и тогда народная тропа к ним не заросла. Один уральский историк писал в конце XVIII века: «Струги ермаковы и поныне многим лесникам известны, ибо где они на берегах оставлены, вырос на них кустарник немалый». Заросшие лесом струги могли принадлежать не Ермаку, а царским судовым ратям, следовавшим по его следам. Как бы то ни было, они служили надежным ориентиром для тех, кто столетия спустя искал маршрут сибирской экспедиции.

На склоне лет Ремезов составил вместе с сыновьями свой последний атлас – «Служебную чертежную книгу». На карте Среднего Урала знаменитый картограф сделал помету: «Волок Ермаков» – и красным пунктиром обозначил путь экспедиции по реке Серебрянке, по одному из ее притоков, названному ими «Чуй», и далее за волоком по рекам Журавль, Баранчук и Тагил.

Путь в Сибирь был далек и труден. Всего труднее далось казакам начало пути. Флотилия Ермака плыла по Чусовой и Серебрянке, суда продвигались вперед со скоростью улитки.

По расчетам Строгановского летописца, казаки прошли Чусовую до устья Серебрянки будто бы за четыре дня, а Серебрянку преодолели за два дня. Попав на «Сибирскую дорогу» (на самом деле ее тогда не было и в помине), казаки поставили тут городок земляной и назвали его «Ермаков Кокуй». Когда городок был готов, ермаковцы стали «перевозиться» за 25 «поприщ» через волок на реку Журавль. По Журавлю они вышли на Туру, где и нашли «Сибирскую страну».

Ермак Тимофеевич.

Гравюра И. Розанова с портрета XVIII в.

Рассказ летописца подкупает своей точностью. Но доверять его словам все же не следует. В росписи из архива Ермака отсутствовал какой бы то ни было намек на строительство земляного городища, хотя такое городище и могло служить ориентиром для посланных в Сибирь