Белая борьба на северо-западе России. Том 10 - Сергей Владимирович Волков Страница 30

Около 10 часов латышский командир дал ракетный сигнал о достижении им условленной линии, после чего мы с пароходами «Кондор», «Секундас» и двумя буксирами продвинулись вперед. На носу и на корме «Кондора» поставлены были по одному французскому револьверному орудию и по 6 тяжелых пулеметов.

На «Секундасе» находилось одно револьверное орудие и 2 тяжелых пулемета; на каждом из буксиров – по 2 легких пулемета.

По приближении к Вальтерсгофской кирке отряд Баллода подал нам сигнал, которого мы не поняли. Мы попали под артиллерийский обстрел. С Вальтерсгофской пристани, с колокольни кирки и с дюн направо нас встретили пулеметным и ружейным огнем. Мы открыли встречный огонь из револьверных орудий и пулеметов. Огонь продолжался 35 минут, причем «Кондор» и 2 буксира приблизились к линии красных, стреляя из 6 тяжелых пулеметов и револьверных орудий; «Секундас» же направил свой орудийный огонь на неприятельскую батарею у Вальтерсгофа.

В 10.55 огонь временно был приостановлен, но вскоре флотилия вновь открыла стрельбу.

Наконец красные перестали отвечать.

Мост между озером Бабит и рекою был нами сожжен. Работавший на колокольне пулемет мы заставили замолчать. В это время мы услышали крики «Ура!» наступавших войск Баллода. Флотилия двинулась вперед, очищая берега от отступавших красноармейцев.

Барон Н. Будберг

Штаб добровольческого корпуса светлейшего князя Ливена летом 1919 года в Митаве66

Мы все прекрасно знаем, что без штаба, то есть без той командной точки, которая собирает, направляет и руководит, ни одно войсковое соединение, как бы мало оно ни было, обойтись не может. Особенно это становится ясным, когда на эту командную точку возлагается еще работа по вербовке, организации, формированию и т. д. Полагаю, что для офицера, прокомандовавшего всю Великую войну ротой на фронте, рассказать и о своей короткой службе в штабе не будет зазорно.

Говоря о действиях своего отряда, светлейший князь Анатолий Айвен весьма подробно описывает не только чисто военные его действия, но и политическую обстановку, создавшуюся после капитуляции Германии, в год полного разгара борьбы добровольческих армий и отрядов с красными. Он разбирает поведение союзников и объясняет свои личные взгляды на положение, создавшееся в бывших прибалтийских губерниях. О штабе своего отряда, теперь корпуса, он пишет только мимоходом. И на самом деле этот штаб, по обстоятельствам от него не зависевшим, не имел, к сожалению, возможности полностью исполнять свою задачу. Автор, как один из ближайших в то время сотрудников светлейшего князя и как один из чинов штаба, хотел бы поделиться со своими читателями некоторыми моментами из жизни штаба и дать по возможности подробную картину его организации, бытия и действий в городе Митаве, а также конца его существования в Нарве.

После взятия 22 мая 1919 года белыми частями ландесвера, Отрядом светлейшего князя Айвена и латышскими национальными соединениями города Риги наплыв добровольцев в русский отряд был весьма большой. Стало необходимым развертываться, создавать новые группировки, образовывать боевые соединения. 24 мая, в бою у «Белых Озер» вблизи Риги князь был тяжело ранен.

По приходе в Ригу отряд не принимал прямого участия в Венденских боях ландесвера с эстонцами и вскоре был переведен в район города Митавы. Уезжая туда же, автор в поезде узнал о готовящемся разворачивании отряда в корпус и о своем назначении на должность старшего адъютанта по строевой части.

В Митаву стали прибывать, главным образом из Германии, отдельные бывшие военнопленные, небольшие группы офицеров и солдат, а также целыми частями более или менее сплоченные соединения. В течение июня и июля прибыли: «Отряд имени генерала графа Келлера», под командой Бермондта, отряд полковника Вырголича, а также так называемый Тульский отряд. Все эти отдельные вновь прибывшие части сразу же подчинились светлейшему князю Ливену. Были образованы три дивизии: дивизия светлейшего князя Ливена, дивизия имени генерала графа Келлера и дивизия полковника Вырголича. Первой командовал ближайший помощник князя и организатор Русской роты, еще в 1918 году в городе Риге, капитан Дыдоров. Второй и третьей – их вышеупомянутые начальники. Эти дивизии составляли Добровольческий корпус светлейшего князя Ливена и возглавлялись одновременно созданным штабом корпуса. Штабы дивизий, как и корпуса, размещались в самой Митаве.

Штаб корпуса устроился в доме дворянства. Это был обширный особняк со многими отдельными помещениями и двумя залами в верхнем этаже. Здесь работали начальники отделов и их сотрудники, офицеры и чиновники. В первой, главной, зале стучали машинки писарей. Вторая служила парадной столовой. Обыкновенно обедали внизу, в одной из комнат. Тяжело раненный князь Ливен находился вначале в Риге, в больнице. Его замещал некоторое время полковник л. – гв. Московского полка Альфред Беккер67. Начальником штаба или, вернее, ближайшим помощником в начальной стадии работ по устройству дел был полковник Бирих, старый соратник-ливенец.

Когда штаб сорганизовался и принял на себя управление тремя дивизиями, его состав был окончательно оформлен. Ввиду некоторого желания самостоятельности и вместе с тем децентрализации со стороны Бермондта и в целях лучшей координации работы штаба корпуса со штабами дивизий, в особенности дивизии имени графа Келлера, начальником штаба корпуса был назначен вскоре полковник Чайковский68. От него, как близкого сотрудника Бермондта, корпус ожидал быстрого улучшения несколько натянутых взаимоотношений. Однако полковник Чайковский в этом смысле не оправдал связанных с ним ожиданий и вскоре покинул свой пост.

Тогда начальником штаба был назначен генерал Янов. С ним вместе прибыл капитан Афанасьев, офицер одного из гвардейских пехотных полков. Об обоих будет речь впереди. Артиллерийскую часть возглавлял полковник гвардейской артиллерии Беляев, судебную – полковник Энглер, инженерную – полковник Ионас, интендантскую – полковник Колошкевич, всей санитарной частью руководил доктор Стороженко. Дело передвижения было сосредоточено в руках действительного статского советника Зеля, ранее бывшего начальником Либаво-Роменской железной дороги. Контрразведка была поручена капитану Шнее, служившему до революции полицмейстером города Митавы. Комендантом штаба был полковник лейб-гвардии Литовского полка барон Максимилиан Энгельгард69, его помощником полковник Прокопович70. Я сам был назначен старшим адъютантом по строевой части и подчинялся непосредственно начальнику штаба. Моими помощниками были поручик Бакке, светлейшим князем, в его записках, ошибочно названный адъютантом, поручик кавалерии Миклашевский и, несколько позже, прапорщик Низдра, сын бывшего президента Латвии, пастора Низдра. Из чиновников хорошо помню своего делопроизводителя, хотя фамилию забыл, а также Максимилиана Бека, и это главным образом потому, что впоследствии, уже в эмиграции, часто приходилось с ним встречаться и даже жить в одном городе.